Читать «А ты гори, звезда» онлайн - страница 561

Зная об этом, вернуться к работе в России? Сто раз обдумано. Нести на плечах пятипудовый мешок с зерном он уже не в состоянии, а заполнять такой мешок мякиной — обман, который не нужен ни ему, ни партии. Только полиции это будет на выгоду, когда человек, не владея собой, сделает вдруг что-то неверное.

Вернуться из ссылки, просто чтобы вернуться? Пойти по дорожке Лидии Семеновой, Алексея Никитина, а может быть, даже Минятова? Енисей плескался близко, у самых ног Дубровинского, волочил на себе какой-то мертвый коряжник, побелевшие от времени деревянные обкатыши — остатки когда-то зеленых деревьев, щепу, мелкий мусор. Вот это и есть судьба человека, который ни на что больше уже непригоден.

У Володи Русанова был другой путь. Средством служения народу он избрал науку. И стал бы в ней велик и народу полезен. Но его плавание в белом безмолвии Ледовитого океана завершилось, по сообщению газет, безвестной гибелью. Русанов умер как революционер, сильный, мужественный, неся знамя в руках до последней минуты. Он, Дубровинский, лишен и этого, он уже не может выйти в свой «Ледовитый океан» — нет у него силы.

Выбор велик. Но выбирать нечего.

Когда Лафарги принимали свое спокойное решение, им тоже выбирать было нечего. Ушли, видя точно черту, переступать которую уже не имело смысла. Теперь и он вплотную приблизился к такой черте. Это необходимо сделать, пока он еще управляет собой.

Его любит, ждет Анна, ждут дети. Милые, славные девочки помнят отца лишь по свиданиям с ним в тюрьме и по письмам, в которых, кроме обыденных слов, ничего не напишешь. Они и в будущем смогут увидеть его только в тюрьме и читать приходящие из новой ссылки такие же письма.

Ничто не остановит Людмилу Рудольфовну «пешком по Италии» снова приехать сюда. Конечно, от нее Филипп не утаивает, как переломала Дубровинского, особенно за этот год, «Туруханка». Менжинская в Баихе была, видела все и понимает, что обещанная амнистия — скорее всего фикция и эта весна может оказаться не последней. И тогда впереди еще одна, совершенно страшная зима. Последняя?

Нет, никакой новой зимы уже не будет. Просто не будет совсем. Она может наступить и наступит для кого-то другого. По обыкновенным законам природы для него она не придет.

Почему, почему не было почты с первым пароходом? Тревожно. Это возможный признак того, что Людмила Рудольфовна все-таки едет, несмотря на его просьбы не делать этого, едет и лишь опоздала на первый рейс. Что же она увидит? Разве нужны ему сострадание и подбадривающие слова? Даже от самого лучшего друга.