Читать «Стальная метель» онлайн - страница 157

Забыв про всякую осторожность, Ягмара протянула к нему руки. Сзади вскрикнул Горо, но крик оборвался…

Словно тяжёлая раскалённая сеть обрушилась на Ягмару сверху, мгновенно лишив движения и дыхания.

— Отец! — хотела крикнуть она, но не смогла издать ни звука.

Потом наступила тьма.

Из оледенелого, истоптанного и изрытого множеством ног, перемешенного с окровавленным снегом песка поднялся воин. Он не знал ничего о себе, не помнил ни имени, ни страны. Он не знал даже, что существуют имена и страны. Был только зов — заунывный, дикий, — и он пошёл на него. Рядом поднимались другие, и те, кто мог идти, шёл в ту же строну, а кто не мог идти — полз. Всё вокруг было чёрным и серым, неразборчивым, и только белая башня впереди — сияла…

Единственное, что он знал — что это происходит с ним не в первый раз.

Глава девятнадцатая

ПОБЕДА

— Отец! — раздалось в голове Акболата. Голос был полон нечеловеческого ужаса…

Он как раз уводил ту часть ополченцев, которая осталась позади вражеского строя, обратно в укрытие. Прорубленная брешь уже почти сомкнулась, заплыла, как заплывает постепенно несмертельная рана. Всё было понятно с этим колдовством… И даже вид поднимающихся раненых, а может быть, и мертвецов, ничуть не удивил его. И пёстрые воины Сутеха, и чёрные — Фрияна, — все они медленно брели к далёкой башенке на колёсах — похоже, безнадёжно увязшей в песке.

Вопль сковал его.

Нет, неправильно. Вопль дочери сковал его тело, но внутри этого тела вдруг начало происходить что-то новое, незнакомое, но — то, чего он ожидал где-то в глубине души, то, что ворочалось давно, вызывая либо странное отчуждение от происходящего, либо непонятный стыд непонятно перед кем… Глаза его обрели новую зоркость, и на миг мир преобразился, как на старых цересских рисунках, которые надо перевернуть, чтобы увидеть совсем другую сцену. Только мир вокруг не перевернулся, а вывернулся, цвет поменялся с тенью, цвета исчезли, и он вновь, после долгого перерыва, увидел перед собой заснеженную горную долину с дворцом Лютобога, огромное дерево перед ним — и несущегося прямо к нему Снегурко, совсем маленького на фоне дворца и дерева…

Потом всё возвратилось — песок, снег, люди и корабли, — но остался вбитый в грудь — ровно на том месте, где когда-то висел оберег Лютобога — раскалённый железный кол.

И через этот кол — или через пробитую им дыру — Акболат вывернулся наизнанку, как только что вывернулся перед ним мир.

Сначала он поднёс к лицу руки и посмотрел на них. Руки были как руки, на левой высокая рукавица из шершавой кожи, на правой — натёртые до блеска наперстни, сбитые в кровь костяшки пальцев, сломанный ноготь… он тронул лицо — гладко выбритое с утра, оно ещё не покрылось щетиной. Наверное, он никак не изменился внешне, и даже память хранила всё его прошлое, и давнее, и совсем близкое. Но он был уже кем-то другим, и не по мимолётным ощущениям, о которых шутил когда-то с Ягмарой, а по чему-то самому глубинному, основному, чему даже нет названия.

Потом он понял, что всё вокруг замерло, остановилось, онемело. Он посмотрел вверх — над головой неподвижно, словно вмороженные в лёд рыбы, висели вороны. Их было много…