Читать «Соната для фортепьяно, скрипки и гобоя» онлайн - страница 14

— Голь на выдумку хитра, — говорила Пая. — Я всю жизнь только то, что подешевле, покупаю, — объясняла она бабушке и, смеясь, говорила. — Вот и научилась из дрэк марципаны делать…

И вправду, все её кушанья были удивительно вкусные. Я по сей день помню вкус блюда, которое Пая делала из овечьих кишок, которые мы раньше выбрасывали, и картошки. Пая называла это блюдо грайжиком, и я по сей день ищу рецепт этого блюда в поваренных книгах и не нахожу…

И еще Пая пела еврейские песни. Что бы она ни делала по дому, она всегда при этом пела, и её звонкий голос был слышен не только в доме, но и на улице. До этого я никогда в Краснополье не слышал, что бы кто-то так громко пел еврейские песни, не то было время, хотя изредка дедушка приносил пластинку с еврейскими песнями, и мы их слушали на стареньком патефоне, предварительно закрыв все окна и двери и сделав звук чуть слышным.

— Вос ду тутс, что ты делаешь? — пыталась остановить ее пение бабушка. — Не дай Б-г, тебя опять заберут! Если тебе хочется петь, пой русскую песню.

— А я хочу фрейлахс! — отвечала Пая и начинала еще громче петь.

А потом резко, на полуслове, обрывала песню и тихо говорила:

— А Степа любил, когда я пела… Может, и там он слышит, как я пою… Говорят, они там все слышат… Мне это Фроня говорил.

Прожила Пая у нас где-то месяца два, а потом неожиданно сказала:

— Мне у вас, конечно, хорошо, но надо свою жизнь строить. Надо ехать…

— Куда ты поедешь, — сказала бабушка, — у тебя же нигде никого нет. Не думай, что ты нам лишняя. Где пятерым хватает, там и шестому место будет!

Мы все стали уговаривать ее остаться, и тут неожиданно ее поддержал Рувим.

— Что ей делать в Краснополье!? Ни работы, ни семьи. А у нас в Кричеве есть хороший человек. Уже пять лет, как вдовец. Мне его дочка как-то говорила: нет ли у нас в Краснополье хорошей женщины для него. Я и подумал про тебя, Пая. Будешь в масле купаться, он всю жизнь проработал заготовителем! Я тебе честно скажу, богаче его в Кричеве никого нет!

Когда бабушка заикнулась про возраст жениха, Рувим оборвал её на полуслове:

— Пае надо свой угол найти. А ты майсу про возраст разводишь. Пае его годы на себе не носить! И сама не молодка.

И Пая уехала в Кричев. Зусл, Паин новый муж, был старше её лет на двадцать с гаком, и Пая стала нянькой для него и его внуков. Бабушка один раз съездила к ней и потом долго плакала, вернувшись.

— Ты знаешь, — сказала она, утерев слезы. — Паечка угостить меня даже не смогла. Её Зусл все продукты под замком держит, не дай Б-г, Пая лишний кусок возьмет! А сам под себя ходит! И в придачу, пятеро внучат на ее плечах! Бесплатная нянечка за кусок хлеба и за крышу над головой! Говорила я ей, бросай всё, возвращайся, так не хочет слушать! Она его уже жалеет! Есть там кого жалеть!? Они ей там даже петь не разрешают: мешает Зуслу дремать… А Рувимчику я устроила хорошую жизнь! Все ему высказала. И что ты думаешь, он мне говорит: Зуслова Кларочка — его начальница. Вот он и устроил ей преданную нянечку!