Читать «Хмель свободы» онлайн - страница 180

– Нельзя батьку без жинкы, – согласился Лашкевич, как бы продолжая не сейчас начатый разговор. – Оно даже и якось несолидно.

– Народу у нас теперь – считай, армия! – поддержал «булгахтера» Калашник. – Батьку авторитет нужон. А без жинкы не то. Як все равно в форме, а без штанов.

– А шо ж тут сделаешь? – спросил Юрко. – Была Тинка. Втекла.

– Шо Тинка? Тинка-картинка! А йому нужна сурьезна женшина, з характером и шоб анархического направления ума! Ну и шоб уважалы ее вси у войске. Шоб була, як… як… – Лашкевич не нашел подходящих слов и жестами обрисовал будущую желаемую «матушку». Он словно бы поднял на растопыренных пальцах что-то весомое, значительное, но хрупкое, как двухведерную бутыль.

– Я уже не раз говорыв: окромя Маруськи Никифоровой другой такой на всей Катеринославщине не найти, – настаивал Каретников. – Хочь шо кажить, а баба настояща!

– В Добровеличковки в школи вроди вчителька есть, – возразил Лашкевич вкрадчиво. – Дитей учить цьому… анархизму. Подменку нам готове.

– Шо, уже и в школи така наука? – удивился Юрко.

– Про анархизм она сама придумала. А так вроде по арифметыци, по всяким такым наукам. Но в анархизми розбыраеться.

– Но Маруська настоящая анархистка, в боях проверена, бойова! – не согласился Щусь. – От если б было от батькы такое задание, я б и эту, добровелычковскую, с собою на какое-то боевое задание взяв. Проверил бы…

– Во-во! Ты провирыш, – язвительно усмехнулся Лашкевич. – Ты уже половину гуляйпольских дивчат провирыв…

Польщенный Щусь тряхнул непокорным чубом. Красавец, ничего не скажешь. И бескозырка с облинявшими золотыми буквами «Иоанн Златоустъ» хоть и помятая-потертая, но лихая, даже не поймешь, как она на голове держится. Черный щегольской жупанчик, перетянутый в талии офицерским ремнем. Кожаная никулинская амуниция: вниз и поперек – ремни, и маузер, и бинокль, и шашка с темляком, и карабин, и гранаты! Герой!

– Не завидуй, Тимош! – весело огрызнулся Щусь. – Сколько мужиков в империалистицку повыбили. Я й стараюсь… восполняю.

– Дывысь, Федос! – процедил сквозь зубы Лепетченко. – Если батько имее до Маруськы серьезни выды чи на цю глаз положе – то за таку пробу вин з тобою знаешь шо сделае?

Щусь несколько потускнел:

– Я к чему?.. Говорят, шо она сильно люта! Надо бы проверить. Батьку шибко люта тоже не нужна, хоть и анархистка.

– Ты про Маруську чи про цю, добровелычковску?

– Про Маруську.

– Може, вона й не люта. Бачь, нашла до нього подход: картопельку йому жарыла. На сале, – рассудил Каретников. – И на выд пидходяща. Може, хай бы женывся!

– Ну, если б я на всих бабах, шо мени картошку жарылы, женывся, ей-бо, став бы турецькым султаном, – вмешался в разговор до сих пор молчавший Трохим Бойко. – Вопрос сурьезный. Не нам його ришать. Наше дело – воювать!

– Война войной, а баба батьку нужна! – решительно высказался Лашкевич. – Пидведем итог! Имеем дви кандидатуры. И надо ришить! Гуртом!

– Ну да! Собранием! – рассмеялся Юрко. – Вы хоть батьку известить, а то женыте, а вин и знать не буде, шо жонатый!