Читать «Русский феномен» онлайн - страница 46

«С точки зрения коммунистической мифологии не только “призрак бродит по Европе, призрак коммунизма” (начало “Коммунистического манифеста»), но при этом «копошатся шакалы империализма” “оскаливает зубы гидра буржуазии”, “зияют пастью финансовые акулы” и т. д. Тут же снуют такие фигуры, как “бандиты во фраках”, “разбойники с моноклем”, “венценосные кровопускатели”, “людоеды в митрах”, “рясофорные скулодробители”. Кроме того, везде тут “темные силы”, “мрачная реакция”, “черная рать мракобесов”, и в этой тьме — “красная заря” “мирового пожара”, “красное знамя» восстаний”».

Алексей Федорович Лосев, в монашестве Андроник, русский философ, антиковед, переводчик, писатель, видный деятель советской культуры, профессор, доктор филологических наук (в своей книге «Диалектика мифа»)

Этот настрой привел к тотальной войне с социальной и экономической структурой общества: сословностью (классами), собственностью, религией, семьей, правом.

Когда в 1990-е годы политико-экономический уклад опять изменился, аффективность должна была бы уступить место рациональности, поскольку капитализм требует именно ее. Но объектом аффективности оказалась не буржуазия, а народ, за интересы которого боролись революционеры предыдущей эпохи. Произошло это исходя из формата условий и оснований второго в ХХ веке перераспределения власти и собственности в России. В первый раз после 1917 года социальные и экономические ресурсы были сконцентрированы в руках победившей группы людей. Большевики воспользовались доставшимися им от царского прошлого умственным капиталом и управленческим опытом. Когда борьба с капиталистическим миром была проиграна, элита взяла на свое вооружения понятия: «рынок», «демократия», «общечеловеческие ценности» и другие.

«Вопрос о категории и статусе народа — это очень уместный вопрос. Когда возникает новая концепция государства (ratio status), оказывается, что государство — отдельно, а народ — отдельно. Впервые оказывается, что народ — это особая группа, особое множество, которое не равно той части государства, которая теперь только и называется государством.

То есть, грубо говоря, народ — это неразумная часть государства. Или объект, грубо говоря. Ведь в Средние века слова “субъект” и “объект” обозначали прямо противоположные вещи. Народ — это подданные, подчиненные, т. е. субъекты, иначе говоря, — объекты воздействия».

Александр Фридрихович Филиппов, русский социолог, философ, переводчик главный редактор журнала «Социологическое обозрение» (в своей лекции «Дискурсы о государстве»)

Люди, которые в рамках своей теории говорили об отмирании товарно-денежных отношений, заняли противоположную позицию.

У современной элиты была возможность сменить тип социального поведения с аффективного на рациональный. Но из-за открывшихся возможностей обогащения, она не захотела ею воспользоваться и этим окончательно подорвала уже и в советское время пошатнувшийся свой престиж.

«С того момента как престиж поставлен под вопрос, он перестает быть престижем».

Гюстав Лебон, французский психолог, социолог, антрополог и историк