Читать «Штольни, тоннели и свет» онлайн - страница 24

После этого рассказа Абиш обычно молчал, а я поначалу похохатывал: мол, видимо во времени, как в земле, бывают трещины? В нее ты и провалился.

— Да, — отвечал он, разобрав мой вопрос. — Провалился и попал на другую дорогу, на которой не останется следов.

Я опять смеялся: по его рассуждениям выходило чудно, мои визиты к нему — вроде мертвого часа при переходе между зимним и летним часовыми режимами; я вхожу в землянку — время передвигается назад, как осенью, выхожу из нее — оно мне возвращается, как пальто в раздевалке.

Абиш, невозмутимо глядя на меня, продолжал:

— Еще не успели птицы выклевать глаза, а корсаки отгрызть пальцы, к кургану верхом подъехала женщина из рода эмира Худайдада. Усуньский могильник с каменным ящиком был вскрыт грабителями много веков назад и оказался пустым поминальным курганом — кенотафом.

Женщина боялась быть замеченной людьми своего рода. С верным человеком она спрятала тело в каменный ящик древней могилы, головой на юго-запад. Туда же, вопреки обычаям ее времени, положила меч. В подбой кургана с трудом столкнули труп лошади со вздувшимся животом, чтобы не привлекать ни людей, ни зверей. Затем все завалили камнями наподобие могильников, которых в этих местах было много. Так, сама того не зная, женщина сделала захоронение по обряду, существовавшему за тысячу лет до нее.

Она была беременна первой беременностью после нескольких лет замужества. Ее жизнь круто изменилась к лучшему: теперь она была обласкана мужем и тестем. Много обещал ей Худайдад, если родит сына.

Здесь, на старом усуньском кургане, женщина просила нового бога и мертвого Абиша дать ей сына. Она обещала первому принести в жертву белого жеребенка, а второму минарет по новому обычаю. Но вскоре, после удачных родов, забыла о том и о другом: сделанная услуга уже ни к чему не обязывает.

В аул женщина вернулась одна. Верный человек, помогавший спрятать тело, упал с лошади и разбил голову. Жалко кула, хороший, верный был слуга: весной на Иссык-Куле он помог тайком перенести раненого воина в кибитку женщины и догадывался, наверно, каким образом дошла молитва несчастной жены до бога.

Реанимация

Я разыскал заброшенную тетрадь через полтора года. Перечитал: вроде бы все правильно и в то же время как-то не так. Поймут ли в прокуратуре, зачем писал все это?

Но главбух опять под домашним арестом, Лис дал подписку о невыезде из рабочего поселка. Работяги шутили: как только в больнице освободится палата-люкс, у Такырбаса случится инфаркт.

Я ждал новой повестки к следователю. На этот раз нужно было явиться подготовленным, а то опять, пока буду соображать, что сказать, меня выпроводят.

Я купил новую тетрадь, синей пастой на клеенчатой обложке нацарапал «вторая часть» и долго ломал голову, глядя на чистый лист, не зная с чего начать: слишком много событий вспоминалось — и все важные. Не начать ли с гробокопателей? Вот уж были пройдохи! Им бы дипломы, партбилеты, связи, должности — обставили бы ребята и Лиса и Такырбаса, весь мир обворовали бы и пустили по миру.

Еще в Лёвины времена в нашей столовой я встретил парня, с которым когда-то работал в геологии. Друзьями мы не были, и все же я обрадовался встрече, подумал, что тот устроился к нам. Оказалось, мой знакомый жил в красном вагончике под горой.