Читать «Призванный хранить» онлайн - страница 245

Любопытно, но насколько изменился центр города за те годы, пока он здесь не был, настолько сохранились в неприкосновенности окраины. Нетронутая временем улица тянулась вдоль пыльных заборов, за которыми в кустах жёлтых акаций прятались двухэтажные дома с покатыми крышами, крошечные огородики (да здравствует смычка города и деревни!), куры и самодельные парники. Позади домов по-прежнему лежал обширный пустырь, который почему-то никто не спешил застраивать, хотя земля, поди, стоила бешеных денег, и текла мутная мелкая речушка, впадающая в такой же мелкий пруд, поросший коричневым камышом. Однажды, помнится, Антону довелось сидеть в этой речке, погрузившись в неё с головой, а злой и коварный, как Чингисхан, Севка Горюнов по прозвищу Севрюга... Впрочем, не хотелось сейчас думать о Севрюге. В конце концов, кабы не он, никогда не было бы у Антона встречи с бывшим десантником Костей, и не возник бы в его жизни небольшой спортивный зал с ласковым и грозным именем додзё, где хлопает по телу пропитанное потом кимоно, и в ушах звенит от мощного единого выкрика... Он усмехнулся, вспомнив, как мечтал повстречать на улице несчастного Севку и всю его банду, и разметать их одним-двумя смертоносными движениями, и оглянуться через плечо на поверженных врагов с иронической улыбкой. Сейчас-то он, пожалуй, мог бы...

От конечной остановки пришлось ещё добрых два квартала идти пешком, но Антон был рад этому: он чувствовал себя, словно разведчик, который после долгих лет пребывания за границей, в глубоком тылу, вернулся, наконец, на Родину. И заново открывал её для себя.

Всё здесь осталось по-старому — и все будто уменьшилось в размерах. Казавшиеся раньше огромными лопухи вдоль забора, которыми раньше можно было укрыться с головой во время дождя, и блочные стены складов, ныне пустующих и потихоньку зарастающих лебедой, да и сама улица — та самая улица, с лёгкостью превращавшаяся то в космодром, то в футбольное поле, то в гладиаторскую арену...

Знаменитая когда-то на весь район пивная тоже не претерпела особых изменений (разве что ассортимент стал побогаче): её словно перенесли сюда целиком из постперестроечных времён вместе с осклизлым прилавком и крикливой продавщицей, толстой, как афишная тумба. Возле угла улицы, шагах в десяти от пивной, свершалось некое бурное действие: трое пьянчуг с похмельным остервенением лупили четвёртого, корчившегося на земле. Тот и не пытался защищаться, лишь коротко взвывал при особо сильных пинках под рёбра и жалобно всхлипывал:

— Мужики, ну чего вы? Бля буду, всё отдам на той неделе. Ну не бейте, а?

Его не слушали. Редкие прохожие, стыдливо отворачиваясь, старались поскорее миновать опасную зону, только какая-то древняя бабка, длинно сплюнув, прошамкала беззубым ртом:

— Ироды проклятые, зенки нальют с утра и безобразят. Довёл Чубайс нашу страну, прости Господи...

Цитата не нашла отклика в народном сердце. Антон тоже прошёл бы мимо: он никогда не был любителем драк, и занятия каратэ любви к ним не прибавили. Однако на этот раз что-то зацепило его внимание: он остановился, присмотрелся повнимательнее и вполне дружелюбно произнёс: