Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 6
Саттор Турсунович Турсун
— Курбан!
Но овечьи глаза Курбана по-прежнему неподвижно и пристально смотрели, как алым утренним цветом наливаются снега Чилчарога.
— Курбан, говорю!!!
Курбан медленно повернул голову.
— Что тебе? — с полнейшим безразличием спросил он.
— Не пришел?!
— Ты о ком? — ответил Курбан, как бы с усилием разлепляя губы.
— Не знаешь, о ком?
— Не знаю, Джалол…
Джалол со злостью плюнул в костер. Испуг промелькнул в глазах Курбана, и он встрепенулся.
— Не плюй в огонь, Джалол! Понял — не плюй. Грех это… Сколько раз говорить?
— Поумнел ты в последние дни, — желчно промолвил Джалол. — Все учишь: в воду не плюй, в огонь не плюй, паука увидишь — не тронь… Грех, все грех! — выкрикнув это, он замолчал, перевел дыхание и с яростью прохрипел: — А людей убивать? Убивать людей — не грех?! Дома поджигать? Закрома с хлебом? Уши отрезать невинным, призывая бога и пророка, — это что? Не грех?! Ну-ка, скажи, если ты такой умный!
— Тише! — испуганно прошептал Курбан, едва кивнув на палатку, зеленеющую среди арчовых деревьев. — Он услышит — язык твой через затылок выдерет.
— И пусть! Пусть выдерет! — Глаза у Джалола налились кровью. — На этом свете есть звери и посильнее верблюда. И он, и твой Ибрагимбек, и вся эта банда — они получат свое.
— Замолчи! — шепотом крикнул Курбан.
— А не замолчу — что тогда? Пойдешь доносить?
— Я в жизни не доносил. Как бы другие не услышали. Иди, отдохни немного.
— Мне отдыхать? — Джалол усмехнулся. — А чай кто заварит? Кто побеспокоится о дастархане?
— Я все сделаю, ты иди, успокойся…
— Оставь, дружище! Пусть каждый несет свою ношу. — Джалол притих, но ненадолго. Бросив взгляд в сторону ущелья, на одном из склонов которого темнело небольшое селение Сияхбед, он гневно проговорил: — Солнце взошло уже, а от него, проклятого, ни слуху ни духу.
— Ты о ком? — спросил Курбан и, разломив наконец сухую ветку, положил ее в костер.
— О Халимбае…
— Так ты меня о нем спрашивал?
— Да, об этом лисе облезшем спрашивал; об этой гиене-падальщице спрашивал; об этом шакале вонючем… Трясется даже над чашкой воды, ублюдок!
— Напрасно ты его ругаешь, Джалол, — укоризненно покачал головой Курбан. — Он вот уже три дня нас кормит.
— Из-за страха! А не боялся бы — острый камень дал бы тебе вместо хлеба. Это же по его лицу видно, по его глазкам бегающим. Да ты взгляни, как он одет! Хуже, чем истопник бани из Пешавара, хоть и богач.
— Ладно, — оборвал товарища Курбан. — Хватит.
Все вокруг уже было залито ярким светом высоко поднявшегося солнца. В ясном голубом небе проплывали легкие облака. Склоны ущелья, большие и малые холмы на выходе из него, долина Гардон — все, чего достигал взор, было покрыто ярким ковром молодой зелени. Пробегая по дну ущелья, шумела река. Полноводной и бурной была она в дни проливных весенних дождей месяца хамал!