Читать «Психология в кино» онлайн - страница 156

Еще одна психологически выверенная история патологического нарциссизма рассказана в «Черном лебеде» Аронофски. Нина – дочь типичной нарциссичной матери, которая пытается через своего ребенка реализовать собственные амбиции неудавшейся балерины. Нина находится в полном слиянии со своей матерью, она лишь объект, ее нарциссическое продолжение. Как уже упоминалось, сепарационная агрессия в слитых отношениях подавляется, но ей нужно находить в чем-то выход – и Нина многие годы расцарапывает себя до крови. Все было вполне терпимо, пока Нине нужно было оправдывать ожидания только одного нарциссичного родителя, но вскоре у нее появляется второй – главный хореограф Тома. Теперь, для того чтобы получить главную роль Черного лебедя, Нине нужно соответствовать нарциссическим ожиданиям Тома – стать свободной, раскованной, выпустить свою агрессию наружу. Загвоздка только в том, что это полностью противоречит нарциссическим ожиданиям ее матери. Таким образом, Нина оказывается в шизофренической ловушке – ей нужно соответствовать двум противоположным требованиям одновременно. В этой ситуации только и остается, что сойти с ума и расщепиться. В итоге накапливаемая годами ярость вырывается наружу, воплощается в порождение темной стороны нарциссического образа Нины – Лили, а внутренний конфликт разворачивается как будто снаружи. Психотическое расщепление – это творческое приспособление Нины в ситуации, где приспособиться невозможно. Это позволяет ей достичь своей цели – станцевать главную партию Черного лебедя блестяще, сорвав бурные овации на премьере. Но поскольку Лили лишь внутренний персонаж Нины, их конфликт с последующим убийством соперницы на самом деле разворачивается внутри нее. Достигнув пиковой точки аутоагрессии (ретрофлексии), Нина убивает себя. Но она победила, и ее последние слова – квинтэссенция нарциссического идеала: «Я испытала совершенство. Я постигла его».

О высокой цене, которую нужно платить за успех, рассказывает и «Одержимость» Шазелла. В структуре сюжета нарциссические ценности побеждают, позволив герою раскрыть свою гениальность и достичь мечты – как и в «Черном лебеде», с тем лишь отличием, что торжество героя в финале переживается зрителями не с таким однозначным сарказмом, а цена, которую платит герой за успех, не оказывается непомерной. В «Одержимости» все та же структура: есть нарциссический родитель в лице дирижера Флетчера и Эндрю, талантливый юный барабанщик, вынужденный соответствовать непомерно завышенной планке ожиданий, которая поднимается все выше с каждым поворотом сюжета. История в какой-то момент приходит к трагической точке, когда герой не только жертвует личной жизнью, но и находится на грани того, чтобы пожертвовать жизнью как таковой: торопясь на выступление, он попадает в страшную аварию, но это не останавливает его, и он все-таки добирается до сцены, исполняя свою партию окровавленными руками. До этого момента арка Эндрю практически полностью повторяет арку Энди из фильма «Дьвол носит Prada». Только Энди в итоге делает выбор в сторону «обычной» жизни и человеческих отношений, а Эндрю суждено пойти за зовом собственной гениальности, которая позволяет ему не только с честью выйти из уготовленной Флетчером ловушки, но и проявить себя во всей красе, завоевав, наконец, признание и одобрение нарциссического родителя. Мы не знаем, принесет ли это ему счастье, но точно знаем, что он был бы несчастлив, отказавшись от своего дара. «Одержимость» идеологически разоблачает нарциссические ценности, однако в то же время оправдывает их, поскольку, несмотря на огромную цену, именно нарциссический вектор личности позволяет достигать наибольшего успеха по всем фронтам. Гениальность и патологическая одержимость зачастую две стороны одной медали.