Читать «Павел Третьяков» онлайн - страница 243

Следовало довести до ума торговые и промышленные дела.

В феврале 1896 года Павел Михайлович писал В. В. Верещагину: «…простите, что я прямо объясняюсь, — деньги дать взаймы мне не походит. Я никому не даю. Мне 64 года, здоровье слабеет, желаю, чтобы по смерти не было никаких неоконченных счетов». Павел Михайлович старался избавиться от всяких новых нитей, которые связали бы его с земным миром.

На первый план вышли вопросы благотворительности.

В 1860 году семейные дела и традиционная благотворительность Павла Михайловича теряется на фоне его меценатских устремлений. К концу жизни складывается совершенно иная ситуация. Пожертвования, прописанные Третьяковым в завещании 1896 года, поистине неисчислимы. Устройство бесплатных квартир для вдов, малолетних детей и незамужних дочерей умерших художников. Учреждение стипендий в Московском университете, Московской консерватории, Московском и Александровском коммерческих училищах, Московских мещанских училищах. 200 000 рублей «…для поддержания процентами с этого капитала существования школы глухонемых в Москве». Устройство мужской и женской богадельни. А весь свой капитал торгового дома под фирмою «П. и С. братья Третьяковы и В. Коншин» и часть ценных бумаг Павел Михайлович завещал рабочим и служащим… Достаточно сказать, что о построенной на деньги Третьякова поместительной богадельне на Большой Серпуховской улице (а она была даже электрифицирована!) городской голова Н. И. Гучков в 1906 году писал: «…в распоряжении города нет лучше учреждения, чем Третьяковская богадельня, находящаяся в ведении Московского купеческого общества». Много ли нынче можно назвать столь щедрых благотворений, совершенных состоятельными людьми?

Наконец, Третьяков торопился, решая судьбу галереей.

В конце 1892 года П. М. Третьяков принял в галерею лучшие вещи из собрания иностранных картин и скульптур С. М. Третьякова. Зима 1892/93-го была посвящена перевеске картин в галерее. Надо было покупать новые картины и размещать старые. Следовало подумать и об увеличении штата квалифицированных служащих. Н. А. Мудрогель сообщает: «…заботы Павла Михайловича о галерее после передачи ее городу увеличились… По-прежнему Павел Михайлович каждую осень ездил за границу, каждую зиму — в Петербург на выставки и в мастерские художников. В его отсутствие забота о галерее лежала… на мне и на Ермилове. Мы, как старшие вахтеры, должны были и охранять, и обучать наших новых товарищей, как поддерживать порядок в галерее. Теперь уже у нас образовался твердый штат служащих. Был у нас свой реставратор Федоров, которого Третьяков посылал в Петербург, в Эрмитаж, обучаться искусству реставрации у знаменитого реставратора Богословского. Были и свои рамочники». В конце 1890-х годов пришлось строить новую пристройку к галерее, в которой разместились бы картины и скульптуры из собрания Сергея Михайловича — отдельно от русской части собрания.