Читать «Москва, 1941» онлайн - страница 195

Для ускорения строительства и компенсации простоя в октябре было организовано социалистическое соревнование, проводились субботники и воскресники. В ноябре произошел перелом, в том числе за счет резкого роста численности работающих накануне 7 ноября, к празднику были сданы некоторые из рубежей, а к концу ноября работы были практически завершены. Строительство в зимних условиях было очень сложным, земля промерзала, выработка на одного человека снизилась до 1,5–2,5 кубометра против 5–7 и более кубометров, которые были нормой в летний период.

Согласно справке Моссовета от 3 декабря 1941 года, всего было построено 536 ДОТов и ДЗОТов, установлено 847 железобетонных колпаков. А в более обстоятельном письме МК и МГК ВКП(б), Моссовета и Мособлсовета в СНК СССР от 29 января 1942 года за подписью А. Щербакова говорилось, что только на строительстве «Подольской и Кунцевской линий» было устроено противотанковых рвов 361 км, эскарпов 336 км, пушечных ДОТов 571, пушечных ДЗОТов 3255, пулеметных ДОТов и ДЗОТов 3755.

Жестокий налет

Октябрь завершился очень жестокой бомбардировкой, которая привела к многочисленным жертвам. Москвичи давно уже привыкли к ночным бомбардировкам и воздушным тревогам, но 28 октября днем и без объявления воздушной тревоги на центр Москвы упало несколько бомб.

«Четыре раза была воздушная тревога (два раза днем, два ночью). Днем, без всякой тревоги, были сброшены две бомбы: одна попала на площадь Свердлова, около Большого театра, в фасаде которого она образовала большую брешь. Были жертвы. Вторая бомба упала в самую середину улицы Горького, около телеграфа и диетического магазина, унеся много жертв. Разбитые стекла, окна полетели к черту.

Я как раз был в этом районе, но, к счастью, не пострадал. Это были разрывные бомбы. После бомбардировки на улице Горького было черно от народа – любопытствующих и жаждущих зрелища людей. Были тут военные и милиционеры… Что произвело сильное впечатление и многих напугало, это то, что эти две бомбы упали до того, как дали тревогу. И все это в ослепительно хорошую погоду: ясную, прозрачную, с голубым небом и облачками, как у Ватто…» – так описал эту трагедию Георгий Эфрон. Еще одна бомба упала рядом со зданием НКВД – попав в гараж наркомата в Варсонофьевском переулке. Бомбы были весом в одну тонну, отмечает в своих воспоминаниях Георгий Попов, который в этот день оказался на волосок от смерти. Он вместе с Щербаковым, Прониным и Артемьев был в здании МК партии на Старой площади, 6. Налет начался в 7 вечера, тревога не была объявлена. «Генерал Артемьев докладывал план обороны Москвы. …В это время раздался оглушительный взрыв и треск. Впечатление было такое, что все рушится. Свет погас, легкая пыль окутывала нас. Я не сделал ни одного движения, так как не знал, что делается вокруг нас. Воцарилась тишина, вдали появился, как бы в тумане огонек от спички. Это из приемной пробирался к нам работник охраны Котырев. Наконец, пыль осела, и мы увидели, что все живы. Нас спасло то, что мы находились возле мощной прямоугольной колонны». Обычный выход через зал МК и МГК ВКП(б) был завален, пришлось воспользоваться запасной лестницей и выйти в проезд между зданиями МК и ЦК партии (в здании ЦК сейчас расположена Администрация Президента). Здание ЦК было объято пламенем и, невзирая на принятые меры к тушению, горело три дня. В этот день в здании ЦК погиб драматург Александр Николаевич Афиногенов, готовившийся к командировке в США, где должен был агитировать за открытие Второго фронта. А всего жертвами этой бомбы стали 10 человек. Попов и Артемьев поехали на уцелевшей машине последнего в кабинет на станции метро «Маяковская», куда был переключен кремлевский телефон Попова, и стали обзванивать райкомы, чтобы не допустить панических настроений. Через пару дней МК партии перебрался в здание на Садовой-Каретной (нынешний адрес Делегатская улица, дом 3), в котором было убежище 1-й категории. Президиуму Верховного Совета и СНК РСФСР пришлось потесниться. Сейчас в этом здании Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства.