Читать «Крестоносцы социализма» онлайн - страница 104

Все перечисленные были членами петербургской группы «чайковцев». В числе же ее сотрудников (т.е. фактически кандидатов в члены) выделялись три будущих народовольца Ю.Н. Богданович, М.Ф. Грачевский, А.И. Зунделевич (о них речь – впереди) и энтузиаст «хождения в народ», работавший для удобства пропаганды кочегаром, пильщиком, грузчиком, бурлаком на Волге, человек редкой душевной красоты и физической силы Дмитрий Михайлович Рогачев, загубленный на Нерчинской каторге в том же 1884 г., когда в Одессе был казнен его брат, народоволец Н.М. Рогачев.

Не удивительно, что таких людей все, кому довелось встречаться с ними, характеризовали как средоточие «самого талантливого, честного и умного», что только было в передовой молодежи 70-х годов, ее «авангард» и «цвет». П.А. Кропоткин на склоне своей долгой жизни вспоминал о них: «Никогда впоследствии я не встречал такой группы идеально чистых и нравственно выдающихся людей <…> До сих пор я горжусь тем, что был принят в такую семью». Выдающийся состав «чайковцев» в значительной степени обеспечил жизненность оригинальной и не вполне практичной, единственной в своем роде организационной структуры их общества.

С одной стороны, петербургская группа «чайковцев» (о ней пока речь) страдала всеми слабостями организационного анархизма, свойственного кружковщине начала 70-х годов. В ней не было ни устава, ни каких-либо статутов, соблюдалась «индивидуальная самостоятельность» каждого из участников группы. Во избежание какого бы то ни было «генеральства» «чайковцы» упразднили даже председательство на своих собраниях. Среди них не было, по наблюдению очевидца, «ни главнейших, ни последних, ни бóльших, ни меньших, ни активных, ни пассивных; следовательно, – ни головы, ни хвоста», а все были «равнозначащи».

С другой стороны, в отличие от всех остальных кружков, у «чайковцев» организационный анархизм обрел специфический, полезный для революционного подполья, оттенок. Дело в том, что их выдающиеся деловые и чисто человеческие качества плодотворно сочетались с исключительной личной близостью между ними. Сами «чайковцы» свидетельствовали, что в их петербургской группе «все были братья», «все знали друг друга, как члены одной и той же семьи, если не больше». Показательно для их личной близости, что за четыре года существования группы в ней сложились 7 супружеских пар (почти столько же супругов было в провинциальных группах общества).