Читать «Дом проклятых душ» онлайн - страница 139
Елена Арсеньева
Глафира получила от Горностая пинок другой ногой и с воплем грянулась на спину, выронив наган. При этом юбка ее задралась, открыв козьи ноги, Глафира (видимо, от неожиданности) начала было одергивать юбку, но вместо этого превратилась в козу, впрочем, тут же приняла прежний облик и привела юбку в порядок.
А Горностай приземлился, подхватил наган и застыл, держа его в левой руке, а обрез в правой.
Ну и геолог нынче пошел!..
Ах, как он был сейчас хорош, как он был ослепителен – в этой телогрейке, в сползающих галифе, босой, с взлохмаченными волосами, со сверкающими черными глазами, со щетиной на щеках, – настороженный, опасный, будто этот обрез, готовый к выстрелу, будто этот наган со взведенным курком! Он мог испугать кого угодно своим разбойничьим видом, и Маша вспомнила, как Донжа говорил о Горностае – о том, первом Горностае: «У него-де взгляд, будто у коршуна, он-де ворона на лету этим взглядом собьет!»
Вот таким он был сейчас, этот Горностай, второй Горностай, ее, Машин, Горностай!
Да, ее Горностай, и об этом напоминали их припухшие, нацелованные губы…
– Если что, я стреляю без предупреждения, – спокойно предупредил Горностай. – Это – первое и последнее. И чтоб некоторые не вздумали тут скотный двор устраивать, не то я решу, что охота на парнокопытных уже открыта.
Глафира, по всему, изготовилась было снова ударяться оземь и превращаться в козу, при этих словах явно раздумала, стояла спокойно, однако ее желтые хитрые глаза яростно блеснули, и Маша поняла: Глафира что-то замыслила, какую-то подлость.
Жука тоже как-то слишком быстро пришел в себя. И в его глазах тоже что-то мелькнуло – что-то такое же подлое, как у Глафиры.
Можно было подумать, то, что произошло, сначала его напугало, а теперь он этому даже рад…
Да, не зря Марусенька предупреждала: «Ушки на макушке держи да похитрее будь!»
– Так, быстро выводите нас отсюда на Почтовый съезд! – скомандовал Горностай, и по тому, каким настороженным был его взгляд, Маша поняла, что он тоже чует подвох, но, как и она, еще не понимает, в чем он состоит.
– Но я же говорил, что бумаги с указателями пропали, – начал было Жука, однако Горностай опустил обрез на уровень его бедер, и Жука умолк.
Горностай не сказал ни слова, но можно было не сомневаться, что принцип «подставь другую щеку» ему глубоко чужд и даже категорически отрицается, а также он с удовольствием причинит Жуке самую унизительную боль.
Мягко говоря, трудно было его за это осуждать, и Маша только хихикнула злорадно, когда Жука прикрыл ладонями причинное место и кивнул:
– Ладно, пошли… Глафира выведет. Она меня и нашла, когда я заблудился в этом проклятом доме, гори он огнем!
При этих словах Глафира бросила на Машу острый взгляд. Сейчас, когда отношения между собравшимися в этой комнате людьми были на грани жизни и смерти, когда между ними накалилось пространство и в счет шли полутона голосов, оттенки смыслов и не столько откровенные чувства, сколько то, что высверкивало из-под ресниц, в глазах ведьмы-оборотня Маше вдруг почудилась робкая надежда, затаенная мольба…
