Читать «История одной дружбы» онлайн - страница 4

Филы — рай для птиц, питающихся рыбой: нескольких видов цапель и бакланов, живущих огромными колониями. Лир был в восторге. Ему хотелось зарисовать все: священного ибиса, рыжего пеликана, гнездящихся на деревьях марабу, аиста-разиню, чья удивительная форма клюва позволяет ловить улиток. Деревья на Филах растут колючие, птенцы нередко выпадают из гнезд и ранят себя о колючки. Вараны и питоны осматривают деревья и, находя птенцов или яйца, съедают их. Если птенец падает в воду, он становится добычей маленьких крокодилов и хищных рыб. Просто чудо, что цапли и аисты вообще выживают в этих местах. Художник неутомимо рисовал. Особенно Лира впечатлил китоглав, живущий на болотах, поросших зарослями папируса. У птицы был огромный клюв, напоминающий перевернутую лодку, серое оперение и белесые глаза.

Работа на пленере доставила Эдварду Лиру сказочное удовольствие. Для передачи волшебства тех мест, фантастических эффектов воды, воздуха и растительности художник применял совершенно немыслимые сочетания пигментов. Он вдруг почувствовал полную свободу и окончательно уверовал в теорию брата-прерафаэлита.

Возвратившись в Каир, Лир узнал, что разминулся с Хантом. Приятель пробыл в египетской столице недолго и сразу отбыл в Палестину. Эдвард хотел было догнать друга, но путешествие в одиночку было ему не по карману, а попутчиков в тот момент не нашлось. Совместному посещению Святой земли не было суждено состояться. Дороги разошлись: Лир возвращался в Англию, а Хант — шел «открывать» Палестину.

Дорога в Вифлеем похожа на любую другую в Палестине. Верблюды безмолвно, мягко ступая, как тени, идут по ней, мучнистой от известняковой пыли, почти ее не тревожа. Жара, небосвод раскален, в оливковых рощах стрекочут цикады. Белые силуэты каменных стен, цепкопалые коричневые ящерицы с лягушачьими головами в расщелинах, их горло быстро-быстро пульсирует. Увидев путника, гекконы мгновенно исчезают в пыли. Любой звук, кроме стрекота цикад, здесь кажется непозволительным вторжением, пронзительный треск насекомых сливается с самой жарой.

Палестина существовала в воображении Ханта задолго до встречи с чудаком Лиром. Она с детства казалась ему волшебной страной. Но реальная Палестина всегда вступает в конфликт с Палестиной воображаемой. Этот конфликт настолько жесткий, порою жестокий, что люди часто отказываются от воображаемой страны, испытывая чувство тяжелой утраты. Многие вояжеры, отправившиеся вместе с Холманом Хантом, вернулись из Святой земли в состоянии глубокого разочарования.

Каждый христианин переводит историю Христа в систему собственных образов и помещает Младенца в собственные ясли. Прибыв в Палестину, Хант попал не в волшебный край детских грез и средневековой живописи, а в пространство суровых скал и утесов реальной земли.