Читать «Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 7» онлайн - страница 139
Михаил Михайлович Пришвин
Николай Колоколов
Этюды
1
Затейливый старик
Осклизлая осень. Кисельное небо и кисельная земля. Железнодорожная станция, увязнувшая в редком и голом перелеске. Мокрая ворона летит над вокзалом, полным томительной скуки. По грязному вокзальному полу надломленно прыгает большеголовый, безбровый мальчик с белым, как известка, лицом, с оловянными глазами; голова его кажется полуощипанной — так мало на ней волос, коротких и чуть желтоватых. Таких детей встречаешь в глубокой провинции едва ли не в большинстве семей почтовых и железнодорожных чиновников. Мальчик надломленно прыгает и мочалит ивовый прут о грузные весы, о дверь, о каменные плиты пола. Это не похоже на игру: во всякой игре есть проблеск праздника, а мальчик кажется рабом, выполняющим неустранимую будничную обязанность.
Скука, как промозглый туман, стоит в вокзале. И когда из конторы, вслед за телефонным звонком, глухо доносится низкий голос телефониста, — кажется, что заблудившийся в тумане человек безнадежно и обреченно жалуется на свою беду.
Мир полон жалобы. Там — за стенами вокзала — жалуются на бесприютность: тучи — дождем, осинник — дрожью, ворона — криком. Здесь несколько взрослых людей, ожидающих поезда, жалуются нудными словами — на плохую погоду, на нужду, на болезни… Да и удары прутом о весы и о дверь хлюпают, как жалобный плач, чуть окрашенный робкой жаждой сопротивления.
Жалобная скука, скучная жалоба… Жизнь оскорбительно-проста: человеческую речь произвольно наливают тьмой или светом повелевающие события — перемена погоды, болезнь и выздоровление, беда и удача. Сколько хозяев у вас, бедный наш язык, — губы и глаза наши, улыбки наши и плач? Жизнь оскорбительно проста… Мне хочется закрыть глаза и вообразить существо высшее и более свободное, чем человек.
Вокзальная дверь вдруг распахивается и захлопывается за старичком, маленьким, легким и остробородым. Красной от холода рукой он срывает с головы баранью ушанку, сгибается в игривом поклоне и кричит счастливо, как о дорогой всем находке:
