Читать «Барракуда forever» онлайн - страница 26

— Нет, я не хотел, чтобы он был на меня похож, но чтобы не был настолько другим. Его интересовали странные вещи: математика, химия, литература. И марки! Они у него лежали повсюду! Он книги залпом глотал, бог ты мой! Я даже не знал, что их так много, этих книженций! Я иду делать ставки на тотализаторе, а он просит оставить его в библиотеке — представляешь? Он никогда не был подвижным, не дрался, зато едва ему в школе успевали задать уроки, как он бежал домой — и давай их делать… Я его водил на бокс, так он на втором раунде засыпал, а когда просыпался, начинал скулить, что отстает по геометрии и ему пора заниматься. Прямо как будто составил список всего, что меня радует, чем я мог бы гордиться, — и делал все наоборот. На самом деле это я во всем виноват, Коко.

— Ты виноват?

— Да, он пошел по кривой дорожке. Мне надо было лучше следить за тем, куда и с кем он ходит, держать его в строгости. К счастью, с тобой все должно быть в порядке, не то что с ним. Наверное, это передается через поколение — как-то так.

Он невольно застонал от боли, потом поднял бровь и спросил:

— А что у тебя по математике?

— По математике? Так себе, дедушка.

Он поднял большой палец.

— А как последний диктант?

— Тридцать семь ошибок, не считая знаков.

— Ну ты даешь! Правда, что ли?

— Конечно правда!

— А как ты относишься к урокам?

— Хорошо, просто прекрасно, я их никогда не делаю.

— А по поведению?

— Шесть замечаний с начала года.

— Неплохо, но еще есть к чему стремиться. Ты даешь родителям подписывать тетради?

— Нет, дедушка, никогда.

— Как выкручиваешься?

— Срисовал на кальку мамину подпись.

Мои небылицы его забавляли. Верил ли он в них? Какая разница!

— Какой же ты крутой, прям умрешь! — в восторге завопил я.

— Н-да? Умрешь? — проворчал он и сморщился от боли.

— Мой император, расскажи мне еще раз…

— Опять ту историю?

— Ну да…

— Но я же тебе сто раз ее рассказывал… Ладно, давай… Но это последний…

Когда-то, не знаю точно, когда именно, отец стал читать лекции для большой профессиональной аудитории. Разные цифры, проценты, графики, инвестиции…

— Всякие такие штуки, Коко, скучно до ужаса! Прямо до слез!

Дед подарил ему на день рождения красивый черный галстук, и отец счел это попыткой примирения.

— Спасибо, папа, — растроганно сказал он, — я его прямо завтра на лекцию надену.

— Я приду тебя послушать.

— Правда, папа?

Наверное, он был счастлив оттого, что Наполеон начал наконец принимать всерьез его профессию. Вот только галстук был куплен в магазине приколов, и в темноте на нем появлялась светящаяся голая женщина, нежная, как русалка. Папу приходили послушать банкиры и прочая изысканная публика, и папа произвел фурор. В зале сначала перешептывались, потом раздался взрыв хохота. И для всего банковского сообщества папа с тех пор стал банкиром в светящемся галстуке.

Папа ворвался в дом словно бешеный бык, готовый разнести все, что попадется на пути.

— На сей раз ты меня унизил! Все кончено.

— “Унизил”! Сразу громкие слова, — усмехнулся Наполеон. — Хоть раз ты сумел кого-то позабавить!

Эта история неизменно вызывала у меня некую неловкость и сожаление. И все же я снова и снова просил ее рассказать. Я воображал, как папа обрадовался при мысли, что отец наконец решил поинтересоваться его жизнью, представлял себе, какой стыд перед публикой и разочарование он испытал. И сердце у меня сжималось.