Читать «Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена» онлайн - страница 97

Управление страной Кристиана VII не очень занимало, поэтому взять инициативу в свои руки не составило труда. В 1770 году, всего через два года после назначения придворным лекарем, Штруензее убеждает короля распустить Государственный совет и назначить себя Тайным советником, после чего душевный недуг монарха «вдруг» усиливается, и вся власть оказывается сосредоточена в одних руках — начинаются «времена Штруензее». За следующий год «штруензейского абсолютизма» издается более тысячи указов, то есть примерно по три штуки в день. Реформы эти были, конечно, чудовищны: отмена пыток, упразднение цензуры, прекращение государственного субсидирования убыточных производств, сокращение сетки государственных праздников, запрет на работорговлю в колониях, введение налога на азартные игры и наказания за взятки, реорганизация армии, университета и государственных медицинских учреждений… Естественно, долго терпеть такое было невозможно. Сопутствовавшее реформам массовое увольнение высокопоставленных дармоедов создало Штруензее целую армию врагов, да и сыграть на чувствах народа в традиционно монархической стране было несложно: дескать, король вовсе не болен, им просто манипулируют, а жена его — заморская вертихвостка! Да что там: Штруензее даже не знает языка страны, которую пытается реформировать (все дела велись на немецком). Сразу видно: не наш.

Закончилась эта история, как и следовало ожидать, дворцовым переворотом в 1772 году. Штруензее первым испытал на себе отмену собственного указа об отмене пыток, после чего был публично четвертован; королеву же Каролину Матильду заточили в Кронборге, а когда на рейде Копенгагена встал английский фрегат с открытыми орудийными портами, выслали на этом фрегате из страны. Вот такой вышел конфуз.

А теперь представьте себе, что через какие-то полтора десятка лет после истории с немцем, пытавшимся реформировать датское государство, другой немец в сговоре с датчанином пытается реформировать датскую оперу, да еще и эксплуатирует при этом национально значимый сюжет. Самое смешное, что скандала вообще могло не быть: изначально задумывалось создать оперу по мотивам поэмы «Оберон» Кристофа Мартина Виланда (тоже, кстати, немца). Однако в ходе работы Баггесен и Кунцен внесли в оригинальный сюжет ряд изменений, в том числе заменили Гуона Бордосского на Хольгера Датчанина. В конечном итоге акценты сместились настолько, что пришлось уже переименовывать оперу. Баггесен, кстати, в какой-то момент занервничал, начав осознавать степень взрывоопасности эксперимента, но под давлением соратников вынужден был отступить. А зря.