Читать «Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена» онлайн - страница 82

Илл. 3

Памятник Адаму Эленшлегеру в Сёндермаркене

Подкрепившись, пройдем еще с полкилометра на юго-восток — и упремся как раз в железнодорожную станцию Энгхаве (Enghave). Теперь можно и в Роскилле!

Роскилле: Вейсе и его бук

Казалось бы, к тайнам и красотам Роскилле, явившимся во сне маленькому Туку (см. соответствующую главу) и добавить-то особо нечего: тут тебе и Беовульф, и родники, и королевская усыпальница… Однако есть еще один персонаж, которого Андерсен должен был упомянуть — как в контексте Роскилле, так и в контексте Золотого века. Это композитор Кристоф Эрнст Фридрих Вейсе. Но к нему самому мы подойдем, как обычно, издалека.

Перебравшись подростком в Копенгаген, Андерсен взялся строить карьеру своей мечты с одержимостью раненого слона. Еще бы: нет ничего страшнее для честолюбия, чем насмешки, а их на случай позорного отступления заготовили дома в избытке. Однако, несмотря на все рвение, юноше не удалось с ходу попасть не то что в театральную труппу — даже в подмастерья к столяру. На этом фоне он поначалу изрядно скис, но вовремя вспомнил, что у него есть еще одна неразыгранная карта — голос. (Дома, в Оденсе, Андерсен много упражнялся в пении и всякий раз получал хвалебные отзывы от тех, кто его слышал.) Узнав из газет, что директором оперной студии Королевского театра является Джузеппе Сибони, Андерсен решил не размениваться на мелочи и, раздобыв адрес, заявился прямо к Сибони на квартиру, где тут же и продемонстрировал свой талант. Юное дарование умилило не только хозяина, но и случившихся у него гостей, в числе которых были поэт Йенс Баггесен (см. ниже про Корсёр) и вышеупомянутый Вейсе. Компания решила поддержать целеустремленного юношу и собрала ему вскладчину некоторое финансовое подспорье; Вейсе при этом досталась роль казначея, а Сибони даже подрядился кормить Андерсена и давать ему уроки пения. Певца из него, правда, так и не вышло: через несколько месяцев у Андерсена началась возрастная ломка голоса, и весь красивый план полетел в тартарары. А вот знакомство с Вейсе даром не прошло: став одним из первых его благодетелей, композитор продолжал помогать Андерсену до конца своих дней.

Андерсен и Вейсе часто виделись, в том числе в вышеупомянутом «доме у холма». Принято даже считать, что они дружили, хотя сам Андерсен в своих записях сетует, что близких отношений с Вейсе у него «как-то не установилось». Их во многом объединял образ жизни: оба они при внешней общительности были людьми замкнутыми, хотя это и способствовало высокой творческой продуктивности. В «Обрывке жемчужной нити» Андерсен пишет о Вейсе как о «короле органистов» и одновременно «обновителе датского романса» — такое сочетание поначалу настораживает, но потом заглядываешь в «послужной список» Вейсе и уже не удивляешься: органист копенгагенского собора Богоматери и придворный композитор, блестящий пианист-импровизатор, автор семи симфоний, шести опер, трех с лишним десятков кантат, нескольких музыкальных комедий и множества песен (в том числе романсов на стихи того же Эленшлегера), Вейсе по праву заслужил звание одного из самых выдающихся датских композиторов XIX века. Кстати, над одним из произведений Вейсе и Андерсену даже случилось поработать вместе: задумав написать оперу по «Кенильворту» Вальтера Скотта, Вейсе поначалу заказал либретто Йохану Людвигу Хейбергу, но с его стороны дальше обещаний дело не пошло, и пришлось перепоручить всю работу Андерсену. Тот, правда, получил за свое либретто немало тумаков, но не отступился — честь сотрудничать с Вейсе была для него достойной компенсацией.