Читать «Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена» онлайн - страница 74

Изначальный план спасения состоял в возвращении в Зеландию: там у Кнуда IV было множество сторонников. Но королевский советник (а вовсе не слуга, как пишет Андерсен) Асбьерн Блак убедил короля плыть вместо этого на Фюн, в Оденсе, чтобы там организовать мирные переговоры. План провалился (как, может быть, и было задумано Блаком): мятежники мириться не захотели, а наоборот, напали на короля. Отступая, Кнуд IV вместе с двумя братьями и кучкой телохранителей не нашел ничего лучше, как забаррикадироваться в деревянной церкви при приорате Святого Албана, надеясь на защиту стен и, видимо, небес. Надежды, увы, не оправдались: разъяренная толпа взяла церковь штурмом (ее собирались даже поджечь, но помешал дождь), и король, его брат принц Бенедикт и еще полтора десятка верных им людей были убиты на месте. Спастись удалось только принцу Эрику — впоследствии он стал королем Дании Эриком I Добрым.

Небеса же хоть и не уберегли своего помазанника, но отреагировали на его убийство, причем незамедлительно и жестко. Не успел опальный брат короля Олаф вернуться из Фландрии и занять престол, как в стране начался повальный неурожай и, как следствие, голод. Что не сжигала летняя засуха, смывали осенние ливни — и так на протяжении нескольких лет кряду. Параллельно с этим, как бы для пущей убедительности, на могиле Кнуда IV стали происходить чудесные исцеления: слепые прозревали, кривые распрямлялись, хромые неслись вскачь. Вся тяжесть искупления греха цареубийства легла в итоге на хрупкие плечи Олафа I: он получил прозвище «Голод», умер на девятом году правления при невыясненных обстоятельствах и похоронен, в отличие от всех остальных датских монархов, вообще неизвестно где. Сменивший его на троне тот самый Эрик I Добрый в числе первых дел нанес визит в Рим и добился канонизации своего невинно убиенного брата. Так в 1101 году у Дании появился первый святой, так сказать, собственного производства.

Чтобы поддержать паломничество к месту захоронения новоиспеченного святого, Эрик I распорядился построить в сотне метров юго-западнее приората Святого Албана бенедиктинский монастырь, частью которого стал собор Святого Кнуда (Sankt Knuds Kirke) — деревянный предшественник нынешнего кирпичного. Тот собор, что мы видим сейчас,^{Илл. 2} стоит на небольшой возвышенности, именуемой Монастырским холмом (Klosterbakken). Это название совпадает с упомянутым в «Колокольном омуте» — выходит, монастырь и есть тот самый «девичий», на огонек в окне которого смотрел молодой монах? Вроде бы сходится: приорат и монастырь некоторое время стояли бок о бок, и с колокольни церкви Святого Албана вполне можно было подглядывать за окошками светлиц напротив. Вот только одно смущает: монастырь Святого Кнуда был мужским. Почему же у Андерсена он «девичий»?