Читать «Итак, история... (О писательском ремесле)» онлайн - страница 20

Женская версия отличается большей гуманностью. Смерть дракона показана без кровавых подробностей и обычно остается за кадром, и главным персонажем является не рыцарь, а бедная родственница короля, скромная и некрасивая, над которой принцесса (аналог дракона в кадре) нагло глумится. Тем не менее рыцарь замечает внутреннюю красоту угнетенной девы, и убивая дракона, мечтает не об обещанной ему принцессе, а о бедной родственнице. Само собой, дальнейшие события показывают абсолютное духовное превосходство родственницы над принцессой, рыцарь выбирает ее, чета усаживается на трон, а принцессу под зад коленом бросает в нищету. Обычно в этом месте гуманность несколько изменяет автору, и панорама унижения принцессы и прочих обидчиков вырисовывается тщательно и со смаком.

Забавно, что в мужской и женской версиях романтические истории никогда не совпадают.

При обманчиво простом шаблоне написать увлекательный текст такого рода невероятно трудно. Все время приходится придумывать оригинальные ходы и увязывать логические несостыковки.

Как можно облегчить себе задачу? Разбудите своего внутреннего ребенка, и спросите его, во что бы ему хотелось поиграть, но не о том, что бы хотел получить, это важно. Слушайте его, но не позволяйте ему взять над вами верх, не балуйте, и не давайте то, чего ему хочется, слишком быстро. Будьте строгим воспитателем, пошлите ему много трудных испытаний, пусть он докажет, что действительно достоин всеобщей любви и восхищения.

Или оглядитесь вокруг и доверьтесь жизни, и из этой истории у вас получится…

Да все, что угодно. У Евгения Шварца получилась пьеса «Дракон», гениальное, я считаю, произведение, которое навсегда останется в сердце того, кто его прочитал или видел постановку. А Марк Захаров и Григорий Горин сделали по этой пьесе прекрасный фильм, хоть и нашли другое перышко, поколебавшее чаши весов добра и зла.

Позволю себе еще одно небольшое отступление.

Порой трибуну получает измученный, страдающий внутренний ребенок, не знавший настоящего детства, гений и вундеркинд по версии семьи, так и не выбравшийся из-под бабушкиного пухового платка. Он не видел настоящей жизни, поэтому убежден, что все в ней серость, уныние и тлен, и страстно пытается донести это до читателя и заразить его своей депрессией. Почему-то эти болезненные тексты принято считать великой литературой. Дело, конечно, хозяйское, но на мой взгляд, жизнь это не замкнутый мирок, в котором герой, как в автоклаве, задыхается под давлением собственных нереализованных амбиций.

Да, судьба бывает жестока, удар следует за ударом, неудача за неудачей, и просвета не видно даже в самой далекой перспективе, но и в столь безнадежных обстоятельствах автору никто не мешает показать величие человеческой души.

И снова возвращаемся к динамике характера. Можно просто написать, какой злой мир, а можно – как человек обрел в нем силу духа. В нашей власти поместить нашего героя в любые обстоятельства, в какие нам только захочется, но сами, как и подавляющее большинство людей, вынуждены жить там, куда нас забросила судьба. Мы можем с чем-то бороться, на что-то повлиять, иногда что-то изменить, но единственное, что мы точно можем сделать лучше, что можем бесконечно совершенствовать и развивать – это себя самого. Поэтому, когда мы читаем увлекательную книгу, сознание наше следит за тем, как герой добивается своей цели, а подсознание жадно улавливает, как меняется он сам.