Читать «Вавилон и Башня» онлайн - страница 301
Алекс Коста
– Волновой-с! И к чему вы клоните, ваше японское милейшество-с?
– Волна есть волна. Крестьянин может стать рабочим, рабочий служащим, а купец воином, все зависит от волны.
– Опять сейчас начнешь про свое «состояние всего ближе» впаривать? – перешел на просторечия дед Матвей.
– Волна есть волна, – спокойно повторил Сато.
– Говорят, – решил успокоить я обоих, – волна и поток корпускул могут быть одним и тем же.
– Ну это уж, воля ваша, только полная ересь, милостивый государь! – усмехнулся дед Матвей. – Где такое видано, чтоб крестьянин был одновременно крестьянином, солдатом, еще купцом и еще рабочим. Это только у этого, немецкого идиотика, Кырлы-мырлы, такое написано. Чтоб его… – дед Матвей густо сплюнул на пол.
– Все от состояния зависит, – повторил Сато.
Мы вернулись засветло, вернули диссертацию, закрылись в моем кабинете. Оставалось пара часов, чтобы поспать до первой лекции и сходить в гимнастический зал. Но спать не хотелось. После изучения диссертации Эдуарда в голове бродило сразу несколько мыслей. Надо было их как-то успокоить. Я открыл секретер, достал графин из-под водки, в котором теперь «жила» минеральная вода, и налил три стопки. Стопки дурацкие, безвкусная дрянь из синтетического хрусталя в виде сапог какого-то скомороха. Лида подарила. Не держать же такую гадость дома! Отнес в институт, хотя, по закону подлости, той дрянью, которой меньше всего хотелось пользоваться, пользуешься чаще всего.
Разлил в три «сапога» минералку. Дед Матвей одним махом выпил, перекосился:
– Опять гадостью этой шипучей поишь. Водка-то где?
Сато выпил молча и опять уселся у окна.
– Ладно, несолоно хлебавши… ложиться надо. Дед Матвей, по-солдатски, подложив вещмешок под голову, улегся рядом на полу. Сато так и сидел у окна, а я лег на холодную, приятно пахнущую кожу дивана, которая как нельзя кстати охлаждала голову, почему-то сейчас очень горячую.
Вспомнил подводы, себя в картузе, бабушку с пулевым ранением и то, как она нажимает на кровавую «пуговицу» на животе, впуская пулю вовнутрь.
Мое состояние началось именно оттуда. Может, поэтому я так хорошо помню то, что было, хотя и говорят, мол, двухлетние дети не запоминают событий.
Но, если бы я не помнил этого, я был бы не я.
Сато когда-то мне говорил, что не надо делать состояние своим. Состояние отдельно, но ты есть ты – благодаря состоянию.
Состояние, как облако, в котором ходишь, но которое не видишь, хоть оно и наполнено разными «лоскутами».
– Не делайте состояние своим… – Мы снова сидели у костра, в руках у меня обглоданная оленья нога. – Оно общее, оно здесь и сейчас, оно вообще и всегда, – и Сато поднял глаза, провожая взглядом ярко-оранжевые искры.
– Не в свои сани не садись, – сказал дед Матвей и глубоко затянулся.
Я почувствовал, что засыпаю. Но понял, что скоро проснусь по-настоящему, проснусь настоящим, чтобы сделать что-то очень важное.
Глава 2. Вениамин
Вениамин первый раз увидел профессора и сильно удивился. Он представлял старого чудаковатого мужика в истасканном костюме, лоснящихся брюках и больших очках в толстой оправе. Ничего подобного. Профессор оказался стройным, довольно спортивным на вид, в волосах, аккуратно зачесанных назад, почти нет седины. Когда тот протянул Вениамину свою тонкую, но, что было видно, сильную руку, пухлая рука Вениамина, с короткими «сосисочными» пальцами, вызвала у него же омерзение.
