Читать «Кармен» онлайн - страница 10

— Опять принялась за свое! Но этому будет конец, — сказал он сквозь зубы, устремив на нее суровый взгляд.

Между тем цыганка продолжала что-то говорить ему на своем языке. Она постепенно одушевлялась. Глаза ее наливались кровью, становились страшными; она топала ногою. Видно было, что она уговаривала его сделать что-то, а он не хотел. О чем была речь, можно было догадаться, потому что цыганка несколько раз быстро проводила рукой по своему горлу. Я полагал, что речь идет о том, как бы перерезать горло, и очень подозревал, что это горло именно мое.

На весь этот поток красноречия дон-Хозе отвечал несколько слов коротко и сухо. Тогда цыганка бросила на него взгляд глубокого презрения: затем, усевшись по-турецки в углу комнаты, взяла апельсин и начала есть.

Дон-Хозе взял меня за руку, отворил дверь и вывел на улицу. Шагов двести прошли мы в глубочайшем молчании. Потом, протянув руку вперед, он сказал:

— Идите все прямо, вы придете к мосту.

Затем он отвернулся от меня и быстро удалился. Я воротился домой не совсем в веселом расположении духа. Раздеваясь, я заметил, что моих часов с репетицией не было уже в кармане.

По разным соображениям я не пошел на другой день к цыганке за часами, не просил также и коррехидора отыскать их. Окончив рассмотрение рукописи доминиканцев, я отправился в Севилью и, пространствовав несколько месяцев по Андалузии, решился воротиться в Мадрит. Нужно было проезжать чрез Кордову. Я не думал долго останавливаться тут, потому что опротивел мне этот прекрасный город с гвадалквивирскими купальщицами. Как бы то ни было, надо было, однако ж, повидаться с приятелями, исполнить кой-какие комиссии, и все это должно было задержать меня в древней столице мусульманских государей по крайней мере дня на три или на четыре. Я зашел в монастырь доминиканцев: почтенный монах, всегда обнаруживавший живейшее участие в моих изысканиях о местоположении древней Мунды, встретил меня с распростертыми объятиями.

— Славу Богу! — говорил он — а мы уж думали, что вас нет в живых, и я, ваш богомолец, читал и Pater и Ave за спасение души вашей! Так вы не убиты, а что вас обокрали, это мы знаем.

— Как так? — спросил я, немного изумленный таким приветствием.

— Да, часы с репетицией, которые мы так хорошо знаем, отысканы; вам отдадут их…

— То есть, часы, которые я потерял… — сказал я, немного смутившись…

— Негодяй сидит в тюрьме, и так как он такой человек, который не побоится из-за гроша застрелить христианина, то мы и опасались, не убил ли он вас. Я пойду с вами к коррехидору, и ваши прекрасные часы будут вам возвращены. Говорите же дома после этого, что судьи в Испании не знают своего дела!

— Признаюсь вам, лучше лишиться часов, чем быть свидетелем в суде и видеть, как из-за меня повесят какого-нибудь бедняка…

— О, не беспокойтесь! суд знает его хорошо; повесят его не за вас. Впрочем, я ошибся; его не повесят: он дворянин, гидальго — послезавтра его задушат. Вы видите, будь одним воровством больше или меньше, это не изменить его судьбы. Хорошо, если б только он воровал! Но он совершил несколько убийств, одно страшнее другого.