Читать «Гаврош, или Поэты не пьют американо» онлайн - страница 30

Мастер прервался, взял у меня из рук инструмент и что-то подкрутил в нем.

– Вот человек от Гавроша пришел, например, – Мастер кивнул в мою сторону.

– И что? – не сдавался Федя.

– Странные у них беседы, – подумал я, – только что чуть не поубивали друг друга, и тут же философствуют.

– А то. Сейчас без гитары просто тяжело. То Маяковский мог взять несколько сот человек махом, прокричать, прорваться и овладеть наскоком. Залы не те. Не маленькие кафешантаны, но стадионы и дома культуры. Да, публика жаждет звука, громкого звука. Живем плотно. Небоскребы-муравейники плодоносят тысячами, но теперь нужна техника. Случилось, что мы выбрали гитары. Могли выбрать и что-то еще, но сложилось с гитарами. Симбиоз.

Ну и самое главное – гитарой мало овладеть, на ней надо уметь играть. Это требует усилий, стертых до мозолей пальцев и месяцев усердного труда.

А калаш твой взял – и пошел на войну проблемы решать. Это легче. А то, что легче, всегда соблазнительней.

Пойми ты, Федька, мир разделился на тех, кто владеет калашом, и тех, кто владеет гитарой. Хотя бы в мечтах. Третьего не дано. И дело не в патриотизме, не в сепаратизме и не в миллионах других измов. Один отнимает жизнь, а друг дарит.

Мастер неожиданно повернулся ко мне и спросил:

– А вы-то с кем?

– В смысле? Что Вы имеете в виду? – не понял я.

– Ну, вот поэты, они выбирают гитары. А с кем Вы? – разъяснил он.

Я махнул рукой:

– Так я, выходит, уже выбрал…

– Ну, забирайте – готово! – Мастер провел рукой по струнам бывалого и вновь готового к сценическим боям инструмента.

С облегчением я вышел из подвала, вдохнул свежего воздуха и поехал домой, сжимая в руках многострадальный инструмент, посетивший столько стран и континентов.

Рука

Никогда не забуду эту руку.

Теплая, цепкая и надежная.

Даже Гаврош может испугаться. Взять и испугаться. Ты же не железный, каждый день подниматься по этим ступенькам. А вдруг тебя ждет осечка? А если связки, струна, монитор, возьмут и подведут?

А Гаврош вдруг возьми, да и скажи:

– Проводи меня на сцену.

Впереди был кордон из милиции, за которым тянулись десятки, сотни и тысячи рук. Не то, чтобы это походило на выход гладиатора, но требовало усилий. Я взял ее ладошку и пошел вперед. Первые уже ревели, так что перепонки с трудом выносили давление. А еще и Митрич начал долбить по «бочке».

В другой руке у меня была связка плакатов и календарей с Гаврошем. Кто-то резким движением вырвал ее почти сразу. Лезть в толпу за справедливостью было бесполезно. Пару раз чья-то рука скользнула по волосам, но я успел увернуться. Со всех сторон вдруг накрыло эмоцией то ли всеобщей любви, то ли неземной ненависти. Я и не думал, что тут, на подступах бывает так страшно. Висок пульсировал, раз-два, раз-два, отвлекая внимание от окружающих лиц и тел.