Читать «Крылья холопа» онлайн - страница 49

Рассказал он ей о Никодиме, о старосте рубленников Макаре, о палатах, которые он строил под его началом. Даже выложил все про побег от Ряполовского и про плен у князя Ушатова. Лишь об одном молчал — о своей заветной думке. Он боялся, что как только заговорит о крыльях вслух, так сейчас же безрассудно примется налаживать их.

Никита много раз переделывал потешный образец боярской усадьбы. Ему хотелось создать хоромы, чтобы они не только не были такими, как у князя Ушатова, но и превосходили их. Стремился он к этому отнюдь не из желания превзойти своего бывшего учителя — Макара. Ему просто-напросто хотелось избегать, где только возможно, «Макаровых шуток» с силами тяжести, действующими на ту или иную часть постройки. Тут бы хоть самое необходимое одолеть, а не проделками разными заниматься. Макару что! Он ту науку всю в Москве превзошел. Вот доберется Никита когда-нибудь до Ивана Ширяя, Яковлева Постника или до какого другого достославного зодчего, тогда небось и он научится шутки шутить…

Так или иначе, а потешные хоромы были сделаны на славу. И до того они понравились боярину, что тот воскликнул:

— Ах ты, господи! Чудеса… Проси, чего хочешь!

Выводков прижал руки к груди.

— Всем доволен, об одной милости попрошу.

— Проси, проси.

— Отдай за меня дочку Онисимову.

— Ее? На, бери, — просто, без раздумья, согласился Тукаев, как без раздумья отдают ничего не стоящую, ненужную вещь.

Никита поклонился боярину в ноги и, полагая, что пора уходить, сделал шаг назад. Но Тукаев задержал его.

— Мало просишь… Жалую ее сенной девкой к боярышне. Скажи ей: прощает боярин.

И, пристально поглядев на просиявшего рубленника, прибавил:

— Онисима — в отхожий промысел. Тебя — старостою. Ступай!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

НЕРУШИМАЯ КЛЯТВА

Поутру новый староста во главе рубленников отправился в рощицу, отведенную под постройку палат.

— Руби лес, брателки! — залихватски присвистнул он и первый взмахнул топором. — Во как мы чешем — не гляди, что криво повязаны! Рраз! Е-ще! Ну-ка, покажем, как мы за работою зябнем, за обедом потеем… Рраз! Еще рраз!

Легко было работать с Никитой. «Этот зря не обидит, — говорили между собою рубленники. — Хоть и старостой стал, а не возомнил». «Свой брат — простецкий». И то была чистая правда. Выводков ничем не давал людям чувствовать своего старшинства. Даже в тех случаях, когда кто-либо начинал отлынивать от дела, он не бранился, а старался удачным, сказанным в «кон» замечанием пристыдить нерадивого и заставить его взяться за ум. «Что ногой ветер пинаешь? — спросит он у одного. — Ветер и без пинка свой урок справит». Или: «А у тебя, брат, — заметит он другому, — ей-ей, тень спать улеглась. Может, и ты маленько поспишь?» Скажет и снова со всем усердием начнет размахивать топором…

Вечером прямо из рощицы Никита спешил к Онисимовой избе. Там на крылечке его неизменно поджидала Фима. Она по милости боярышни Марфы, знавшей о ее скором замужестве, все еще оставалась дома, у матери. С каждым днем девушка все крепче привязывалась к жениху. При нем она чувствовала себя счастливейшей в мире. Выводков тоже души не чаял в суженой. И каких только он сравнений и нежных слов не находил для нее!