Читать «Крылья холопа» онлайн - страница 12

— Да куст-то, куст-то какой! — и сердился и восхищался мальчик. — Так ягодки в рот и просятся… Насквозь их видать. Дозволь, дедко!

Но монашек не поддавался никаким уговорам. Наконец, чтобы не тратить попусту время, предложил:

— Давай так, голубок: я тебе байку про самого себя расскажу, а ты… ты потом сам рассуди…

Никешка сразу притих. Никодимовы байки! Что же может быть заманчивей их? Он поудобней уселся на лавочке и приготовился жадно слушать.

Никодим призадумался, развязал зачем-то дерюжную опояску, снова завязал ее, покашлял в кулак и затем, перекрестившись, заговорил.

И вот что услышал Никеша.

Во время странствований Никодима по Палестине какой-то иерусалимский монах подарил ему немного семян, подробно объяснив при этом, как надо выращивать из них чубуки винограда. Вдобавок снабдил его и семенами редких цветов.

Вернувшись на родину, Никодим подрядился к порубежному вотчиннику Сабурову расписать стены новой церкви божественными картинами, а все деревянные части изузорить резьбой. Работа предстояла очень сложная, кропотливая, и справиться с нею можно было, пожалуй, не раньше, чем в полдесятка годов. Но именно это и устраивало Никодима. Прикинув в уме, сколько лет придется жить в вотчине, он тотчас же обратился с просьбой к Сабурову:

— Дозволь, боярин, сад выращивать. У меня всякие есть семена. Любы мне цветы-ягоды. Они себе растут, а я с них и цвет и вид на лубке иль на бересте списываю. Дозволь, благодетель.

— Я не помеха, выращивай, коли охота, — милостиво изрек вотчинник. — Однако перво-наперво про церковь помни… Там — работа, в саду — потеха.

Поселился иконник в землянке, вырытой им самим на месте будущего сада. Одет был Никодим и зимою и летом в дерюжную рубаху и в скроенный наподобие подрясника бараний тулупчик. За все пять с лишним лет, прожитых в вотчине, только и знал церковь да сад. Едва начинал клубиться предрассветный туман, как Никодим был уже в саду. Не покидал он его допоздна не только в праздники, но и в будни, возвратясь с работы: то рыхлил землю, остерегаясь, не взялась бы она корочкой, то обрывал пожелтевшие листья, то напряженно выискивал, не завелась ли где тля. Зато какие цветы там росли: и римские, и греческие, и турецкие!.. И так они были хороши, так переливались сверкающей радугой и благоухали, что от аромата голова кружилась, точно во хмелю…

Боярин не раз заходил любоваться садом и гостям показывал его с нескрываемой гордостью.

— Вот каковского человечка нашел, на все руки кудесник. Хоть и смерд, да богом отмеченный, — расхваливал он как-то Никодима в присутствии гостивших у него архиерея и соседа-боярина.

Те многозначительно переглянулись. Как язык повернулся у вотчинника поставить какого-то бродягу безродного чуть ли не в один ряд с первейшими в государстве людьми!