Читать «Меч почета» онлайн - страница 37

– С большим удовольствием, сэр, – сказал Эпторп, хотя не было никакой уверенности в том, что приглашение полковника относится не только к Гаю, но и к нему.

– Вы тоже останетесь здесь? Да, да, конечно, приходите и вы. Мы будем очень рады.

Капитан-комендант не пошел с ними в офицерское собрание. Два кадровых офицера и три или четыре офицера из группы Гая выступали в роли хозяев, принимавших гостей. Пожилые леди, снявшие с себя всякий грим и причудливые костюмы, потеряли все свое театральное обаяние и теперь очень напоминали своим видом домашних хозяек, только что совершивших ежедневные покупки.

Гай оказался рядом с тенором, который был теперь без парика и на лысой голове которого торчало несколько клочков седых волос, что немного молодило его, но тем не менее оставляло очень пожилым. Его щеки и нос были усеяны прыщами, угрями и фиолетовыми прожилками, а глаза, окруженные множеством морщинок, слезились. Уже много недель Гай не видел лица больного человека.

– Вы все очень гостеприимны. Особенно вы, алебардисты. «Медные головы» всегда занимали в моем сердце особое место.

– «Медные каблуки», – поправил его Гай.

– Да, да, конечно, я хотел сказать «медные каблуки». Однажды, в прошлую войну, мы были на фронте рядом с алебардистами. Мы тогда быстро нашли общий язык с вашими ребятами. Я служил в группе артистов, но не офицером. Пошел в армию рядовым и прослужил так всю войну.

– А я пробрался в алебардисты совсем недавно.

– О, вы так молоды!.. Нельзя ли еще чашечку этого замечательного кофе? Когда поешь, теряется так много энергии.

– У вас хороший голос.

– По-вашему, я пел хорошо? Никогда нет полной уверенности.

– О, сегодня вы пели замечательно.

– Конечно, мы далеко не первоклассная труппа.

– Нет, нет, успех был полнейший.

Они постояли молча. В группе офицеров, окруживших дам, раздался взрыв смеха. Там, по-видимому, все чувствовали себя свободно.

– Еще кофе?

– Нет, спасибо.

Молчание.

– Новости за последнее время, кажется, стали лучше, – сказал наконец тенор.

– Да?

– О, намного лучше.

– У нас времени на чтение газет почти не остается.

– Да, представляю себе. Я завидую вам. В газетах сплошная ложь, – уныло проговорил тенор. – Нельзя верить ни одному слову. Но новости хорошие. В самом деле – отличные новости. Они поднимают настроение, – продолжал он, всплывая на поверхность из глубин уныния. – Каждое утро сообщают что-нибудь ободряющее. Как раз то, в чем мы нуждаемся в такое время.

Вскоре прием закончился, и гости укатили в ночную тьму.

– Довольно интересная личность этот дядечка, с которым ты разговаривал, – сказал Эпторп.

– Да.

– Настоящий артист. По-моему, он пел когда-то в опере.

– Возможно.

– В «Гранд-опера».

Через десять минут Гай был в постели. Еще в детстве его приучили к ежевечернему самоанализу своей совести и искренним раскаяниям. С тех пор, как он поступил на военную службу, эта религиозная процедура переплеталась с преподанными в течение дня уроками. Он печально провалился в изложении приема составления винтовок в козлы: «…четные номера средней шеренги наклоняют ствол своей винтовки вперед и берут ее под правую руку магазинной коробкой вверх, ухватываясь одновременно за верхнюю антабку…» Он не совсем был уверен сейчас, что знает, у кого больше ребер – у кошки или у кролика. Ему хотелось бы, чтобы это он, а не Эпторп призвал к порядку дерзких капралов в зале для физических занятий. Он грубо поправил этого благопристойного меланхоличного старика, когда тот сказал «медные головы» вместо «медные каблуки». Соответствовало ли это тому истинно «алебардийскому радушию», которого от него ожидали? Много было оснований и для раскаяния, и для исправления.