Читать «Рассказы из шкафа» онлайн - страница 81

Мотя быстро поняла, что, если даже очень хочется, все-все хорошо не бывает. Бывает по-разному. И разные случаи, и пациенты разные, и их родня. И говорить со всеми приходится, и упрашивать, и успокаивать. И что недостаточно крикнуть «разряд!», чтобы все поправилось. Мотя неожиданно поняла, что врачи, и даже самые врачистые из врачей – реаниматологи – иногда бывают бессильны.

Очень переживала Мотя, а потому упросила Сергея Петровича давать ей иногда все-таки кричать разряд и смотреть, как трепыхавшееся неверное сердце вдруг на мгновенье замирает, а потом заводится вновь и идет как часики.

Степан Петрович, видимо, чтобы от Моти отвязаться, позволил. И самой ответственной оказалась Мотя, и самой быстрой, а потому прибегала к пациенту всегда первая. Только ростом Мотя не вышла, а кровати в отделении разные были, и низкие и повыше. Да все равно Моте приходилось на пациента чуть ли не ложиться, чтобы электроды наложить, не доставали ее коротенькие ручки. И вот на отделении так повелось, что Мотя и Степан Петрович кричали одновременно.

«Разряд!» – кричала Мотя. «Мотя, твою мать!» – кричал Степан Петрович. Это он так кричал, чтобы Мотя чуть отодвинулась и током ее не шандарахнуло. Ох, сколько раз Степан Петрович уговаривал ее к дефибриллятору не прикасаться. Причитал, мол, убьет же, Мотя! Разряд огромный!

А Мотя слушала его и улыбалась. И все так же первой бежала к пациенту, и все так же отскакивала за долю секунды до того, как дать разряд.

Но однажды Мотя не успела. Ночное дежурство шло спокойно, два пациента всего, да неделя до окончания первого курса ординатуры. Мотя бумажки заполняла всякие, пока не услышала зов приборов. Степан Петровича отвлекать не стала: он в ординаторской о чем-то важном по телефону говорил. Подлетела Мотя с дефибриллятором, только вот окликнуть ее некому было. Прошел ток по телу пациента, перезапуская его сердце, а потом и на Мотю перекинулся, сердечко ее останавливая.

Очнулась Мотя на полу, растрепанная, с исколотыми венами. А рядом Степан Петрович. Плачет, рукой усы вытирает.

Мотя ему улыбнулась, а он махнул только на нее, крикнул: «Дура!» и ушел в ординаторскую. Мотя следом пошла: не оставлять же человека в таком состоянии.

Степан Петрович свесился в окно и закурил. А Мотя все стояла у дверей и сказать ничего не решалась. Потом про пациента вспомнила, да и понеслась обратно. Живой. Сердце бьется, давление держит. Вот какой Степан Петрович молодец. Обоих их спас.

– Сергей Петрови-и-и-ич! – Мотя, впервые не сдерживаясь, ворвалась в ординаторскую и обняла сурового руководителя со спины.

Степан Петрович не оборачивался. Только носом шмыгал и сигарету за сигаретой доставал.