Читать «Рассказы из шкафа» онлайн - страница 75

Я все понял. Я был бездомным, но никогда не был дураком. Почему-то снова хотелось есть. Но я не отходил от магазина. Все смотрел на его витрины, представлял, как ложится в мои пальцы холодный металл. Как податлив он, как легок…Что ж, Геннадий Павлович, не все сразу. Вы слышите, разве вам этого мало? Мало, выходит. Обнаглел Геннадий Павлович.

Я решил дождаться мальчика, что владел магазином. Когда умер его отец, он был совсем еще мальчишкой, несмышленышем. Вроде бы в бизнес уходил, а теперь вот к корням вернулся, к музыке потянуло. Я вспомнил, как мы с ним когда-то играли дуэтом. Он – за отцовским роялем, а я со своим красавцем. Мда. Неплохо Степка импровизировал, мог бы из него выйти настоящий музыкант. Мог бы.

Я понял, что улыбаюсь. Звуки прошлого грели лучше кофе. И тут вдруг я окончательно понял, для чего услышал. Идея, безумная в своей несвершимости, крепко засела в голове. Будь, что будет Геннадий Павлович, а день у вас сегодня будет хороший. Хоть после дня этого ваша мирская жизнь и закончится.

Пришлось долго ждать, но я ничуть не утомился. Наконец, мальчишка-продавец ушел в подсобку. Я ворвался в магазин, хохоча, как ребенок, сорвал с витрины саксофон и кинулся бежать. Даже не заметил, как соседнее стекло треснуло и впилось в мою руку. Бежал под дождем так быстро, как никогда в жизни не бегал. В прохудившиеся ботинки мои заливалась вода, кажется, я даже потерял подошву. Но сердце мое было живо. И я прижимал к груди любимый инструмент, слыша, как вдали воет сигнализация. Я почти добежал до вокзала, когда понял, что дыхание мое сбивается. Тогда я стал под козырек магазина, и позволил саксофону запеть. Этой вещи раньше не существовало, она появилась сама. Она полетела вперед, рассказывая о моей жизни.

Я видел девочку с солнечной головой. Она смотрела на меня, не отрываясь. Она слышала. И разве не для этого мгновения я проснулся вчера и услышал птиц? Разве не для того я выживал все эти годы? Счастье нахлынуло внезапно, затапливая легкие. Я закашлялся.

Ребята в форме грубо вырвали из моих грязных рук потрясающей чистоты инструмент. Они грубо затолкали меня в машину, опасливо вслушиваясь в мой счастливый хохот. Один из них сел ко мне, другой вел машину. Но на переднем сидении был кто-то еще. Кто-то, кто не побрезговал взять саксофон из моих рук, кто-то, кто прижимал его к себе с большой любовью.

В обезьяннике я продолжал смеяться, пока не увидел мальчика. Он вырос в большого мужчину. Я понял это по дорогому пиджаку и уставшему взгляду.

– Геннадий Павлович, – он подал мне руку.

Смех мой перешел во всхлипывания. Давно со мной не говорили вот так, на равных.

– Здравствуй, Степа. – я кивнул. Не хотел я пачкать его руки. Белой и чистой.

– Поедемте со мной, хорошо?

Я вышел, и Степан посадил меня в машину. Большую и серебристую. Такие часто проезжают по колее, и брызги летят во все стороны.

– Геннадий Павлович, проблемы с алкоголем? – серьезно спросил Степа и нахмурился так, по-отцовски.