Читать «Человек бегущий» онлайн - страница 86

Борик встал, зажег настольную лампу над микшерским пультом, выключил раздражающий его верхний свет и вернулся на место. Что-то штангисты сегодня хорошо себя ведут — тишина. Подвал погрузился в полумрак, поблекла глупая улыбка голой девки, оседлавшей ядерный гриб на стенде по гражданской обороне, и сам этот смертоносный взрыв как бы пригас в своем страшном цветении. Борик сидел и ждал, тупо, как всегда в вынужденном безделье, глядя перед собой. Он было попытался привычно прикинуть, что сделано за день, но не смог почему-то сосредоточиться, что-то мешало. Уж не этот ли лубочный взрывик, ядерная, аляповато нарисованная катастрофа? Не эта ли девка над ней? Шутник же Алекс — присобачил ее, бесстыжую, в самое пекло посадил! Нет, мешало что-то другое.

Прошло, наверное, около получаса ожидания, прежде чем он догадался, что мешал ему страх. Вообще-то Борик давно к нему привык, к страху, который сопутствовал почти всем делам его и делишкам. Страх был с ним повсюду: и когда рисковал, кидая сотни на покупку малознакомого, неизвестно, как и почем идущего товара, и когда раньше еще, в пятом-шестом классах, ходил к «Астории» утюжить фирму, и когда расплачивался с разными там прохиндеями по темным подворотням, и когда впервые к нему в руки попали доллары, и когда ходил с ними в «Березку», корча из себя иностранца… Нет, сейчас был, пожалуй, другой страх, не похожий ни на один из прежних, неприрученный, и Борик не сразу это понял. А другой он был потому, что впервые ему предстояло купить совершенно новый товар, триста граммов наркоты, травки, которую забивают в косячки и от которой потом балдеют под музыку или без и ловят глюков или кого там они от нее ловят, и лишь за одно хранение которого без цели сбыта, как предварительно прочел он в Уголовном кодексе, положено до трех лет тюрьмы или до двух лет исправительных работ где-нибудь на ударных стройках народного хозяйства. Для него как для несовершеннолетнего вышло бы, конечно, послабление в наказании, попадись он, не дай бог, но все же было страшно. Борик вытер холодные, мокрые от пота ладони о джинсы и попытался утешить себя любимой присказкой отца за преферансным столом, мол, кто не рискует, тот не пьет шампанского, но ничего из этого не вышло. Наверное, потому, что сам отец рисковать не любит ни в жизни, ни в картах, хоть и болтает всякие глупости типа — знал бы прикуп, жил бы в Сочи, не работал. Или к этому новому страху просто нужно еще привыкнуть?

Когда-то в этом подвале они собирались, наркоманы, и Борик сам помогал Алексу разогнать их, отвадить. Но если Алекс разогнал и успокоился, думать о них забыл, то Борик все же сохранил к ним маленькую тропку, оставил на всякий случай — какие-никакие, а тоже клиенты, тоже деньги платят. Хоть изредка, а он поставлял им музыкальные записи, под которые они и балдели по своим норам, вытаращив остекленевшие, мутные свои зенки на этот лучший из миров, который сузился для них до туго набитого косячка или до наполненного безумием грязного шприца, украденного где-нибудь еще в школьном медпункте. Травку эту он заказал им давно, и лишь сегодня утром позвонили, обещали принести. Нет, ему она, разумеется, без надобности, но для дела… Да, для того, для захвата власти в школе, для того, чтобы посеять панику среди учителей и родителей, для историка — пусть покрутится, для того, чтобы продавать и покупать не мешали, вертеть дела, для общего хаоса и все такое прочее. Это обязательно нужно, и он давно решился. Он им всем покажет, он им устроит сладкую жизнь, подпустит мути, подкинет работенки… Тогда уже, когда белый свет с овчинку покажется, что им его купил-продал, шведские флаги, адидасовские кроссовки, футболки и фирменные сумки? Пусть борются с другим, с чем положено бороться. А травка — это им не десяток дурачков-пятиклассников, которых отловили через дорогу от школы в доме, где идет капитальный ремонт, с пустых голов которых поснимали полиэтиленовые мешки, воняющие клеем, и еще дурных, с невыветрившимися глюками перед глазами, бледных и шатающихся пропесочивали на общешкольной линейке. Это дурь посильнее, это — сила, это — власть…