Читать «Человек бегущий» онлайн - страница 84

— Начинается!.. — впрочем, ядовито прошипел он им вослед, но Лида, кажется, уже не услышала его.

* * *

Нет, он ни за что ни за кем бы вот так, как Алекс, не побежал: ни за Лидой, ни за Мэрилин Монро, ни даже за последним поездом — черт с ними со всеми, со счастливым билетом, с уплывающим призрачным счастьем, незаработанным, дармовым. Так не бывает, чтобы даром. А они всё бегают, надеются урвать, успеть, ухватить… Пустое. Да и кто сказал, что именно этот поезд твой? Или эта Лида… Почему она, а не любая другая красивая девушка? Кто выдумал романтические эти жалкие байки про алые паруса? Сиди, мол, и жди на берегу своего счастья или беги за ним как угорелый, себя забыв, не упусти, не прозевай… Нет, все должно приходить как бы само. То есть Борик, конечно, знал, что само собой ничего не бывает, за все надо платить звонкой монетой, пластаться и горбатиться, ломать голову, лицемерить или рисковать, даже унижаться, если требуют, и иначе нельзя. Но не по таким же пустякам! Не впрямую и не в лоб, а как бы по касательной. Это такая подготовочка, прелюдия, пролог к главному, заветному, которое обязано как бы само идти в руки. Такая это плата, о которой знаешь только ты, другие не догадываются. Короче, все должно быть тоньше. А оговорки, недомолвки, «как бы» да «вроде бы» — это лишь подготовительная работа, тьфу на нее и забыл, это невидимые миру слезы, они никого, кроме тебя, не касаются, их как бы нет для других. Иначе грош цена твоим победам. Никто не должен видеть, как роешь ты яму ближнему своему, хотя бы потому, что он туда не упадет. Что-то же должно быть тайным в этой жизни, известным лишь узкому кругу или тебе одному. Это только дураки живут с душой нараспашку.

Вот он с Лидой… Дуриком сунулся к ней, без подготовки, повинуясь глупому чувству или желанию или черт его знает чему. И что из этого вышло? Чего-то не учел, где-то просчитался, что-то переоценил… Уж не ее ли новое платье тому виной? В том смысле, что он сильно переоценил значение своего подарка. Ведь он не смог даже акцентировать ее внимание на том, что дарит ей это платье. Вот где ошибка, наверное…

Алекс вернулся, кажется, очень озабоченным. Это немного радовало. Впрочем, не настолько, чтобы окончательно развеять все печали. Если честно, то даже и теперь, спокойно обдумав и взвесив все, Борик никак не мог оправиться от той оплеухи, которую, по сути дела, залепила ему Лида, вскочив на мраморный подоконник в его комнате. Главное — за что? Ведь он ей все, а она? И это платье… Борик с ненавистью взглянул на пакет, в котором лежало оно. Лида будто нарочно потеряла всякий интерес к его подарку, ушла, оставив, забыв пакет здесь. День вообще складывался не очень удачно. И угораздило же еще флаг толкать этому простодушному кретину Карпухину, да на уроке истории! Про надпись на майке вообще вспоминать не хотелось… О вызове в школу он, конечно, отцу скажет. Ну что таиться по мелочам? Вырос он из того возраста, когда таятся. И вообще, тут дело принципа: не боится он этого историка! Опасается — да, но не боится. Пусть знает. Сегодня же все отцу и скажет, только до дома доберется. Нет, бумажку, что историк накатал, передавать не стоит. Слишком он там сгущает краски — «с Вашим сыном беда» и все такое… Да и что отец? Предок у него сам не промах — не подведет. Только бы без этих его педагогических экспериментов на выживание, но тут вроде нет для них почвы. А то отец любил — хлебом его не корми, дай поизгиляться над ребенком — взять да сказать: сам выкручивайся. И отходил при этом как бы в сторону, наблюдал издалека — справится Борик или нет? — и даже советом помочь отказывался. Это у него была такая система воспитания доморощенная, с помощью которой Борик должен был самостоятельно познать некоторые трудности земного существования.