Читать «Человек бегущий» онлайн - страница 48

— Ты хоть понимаешь, что на ней написано? — спросил историк неожиданно.

Борик повернул майку к себе… Ни фига! Он еще и еще раз перечитал, глазам своим не веря… «For world without blacks and communists». Переводить даже про себя не хотелось. В животе стало слабо и кисло. Ну что за черт! Не повезет, так не повезет ведь.

— А что там, что?.. — уже полезли самые пытливые с вопросами, уже, значит, старательно заглядывали с боков, тянули шеи, высовывались и перли.

— Дед пихто и бабка с пистолетом!.. — проворчал Борик, машинально комкая майку и пробуя засунуть ее в карман.

Но в кармане этом уже лежал шведский флаг, и надо бы в другой было совать.

— Нет уж, — словно издалека донесся до него противный голос учителя, голос опасности, беды, кары. — Маечку эту ты, пожалуй, мне оставь на время…

И ведь руку протянул, наивный.

Борик отступил от него на шаг, справился наконец с майкой, спрятал-таки, заховал и, поборов волнение, уже уверенно, прочно и нерушимо сказал ему!

— Не дам.

— То есть?.. — удивился историк, но тут же и уступил легко: — Не дашь, так не дашь… А самому-то как? Ну эта… Совесть-то как? Позволяет, что ли?

Да что хоть он несет там? Что мелет? Подумаешь!..

— Я же не носить, — нехотя ответил Борик.

— Ка-а-ак? — с издевкой протянул историк. — Ты не только флаги, ты и майки собираешь? А может, заодно и автомобили?..

А разобрал ли он, что там написано было? Впрочем, кто же поймет его, загадочного? Надо что-то ведь делать, смягчать, уходить, заглаживать…

— Эту майку я хотел продать, — признался Борик вынужденно.

Ну да, надо же что-то и взять на себя, повиниться, поплакаться. И попался же на его грешную голову этот въедливый человек, педагог, учитель-мучитель! Ведь ясно же, как белый день, коню же понятно, что сам носить он ее не собирается, а тот, кто бы купил, ну это уже его личные проблемы. А хотя что он дергается-то, что голову ломает? Борик смахнул волосы со лба. Майки он историку не дал — улика, вещественное доказательство, политика, пришьют еще чего — и не даст, и никто из этих олухов не видел, а того шкета, у которого взял он ее сегодня утром, им и с ищейками не найти, не вычислить. Так что проехали, кажется…

— Ну дай хоть тетради, — сказал историк невозмутимо, будто тоже прогнал в уме все эти варианты.

Да, проигрывать он умеет. А дальше дело принимало, кажется, забавный оборот, можно будет и поразвлечься. На этом зачете по обществоведению достался ему, наверное, один из самых дурацких, далеких от жизни вопросов: «Какова роль труда в возникновении и развитии человеческого общества?»

Уже малость зная историка, Борик, конечно, и ответил в духе его пижонских требований учиться самостоятельно мыслить, экстравагантно так отбоярился от этого зачета одной фразой: «Труд из обезьяны сделал человека!»

Во всяком случае, он прикидывал так, что их тетрадки историк будет проверять дома или в учительской на худой-то конец, но никак не здесь, перед всеми и, наверное, вслух. Дома-то он оценил бы его юмор и его смелость и, вполне возможно, поставил бы пять баллов, а вот тут, при всех при этих болванах, которые при одном упоминании родственной им обезьяны будут ржать до звонка, на это он не рассчитывал, разумеется. Сначала-то вообще задумано было гениально — все билеты, пока историка не было, прочли вслух, каждый выбрал себе по вкусу и пометил аккуратненько, да сорвалось. Интересно, проскочит ли про обезьяну и человека? И угораздило же его с этим лозунгом на майке!.. Оно, конечно, если по большому счету, так плевал он на все это с высокой колокольни, да береженого бог бережет — и Борик поверх своей тетрадки положил тетрадку Карпухина, вдруг да звонок прозвенит или еще что случится, и до его обезьяны не дойдет…