Читать «Человек бегущий» онлайн - страница 191

Андрей Владимирович открыл дверь своей квартиры и тихонько вошел, не желая привлекать к себе внимания домашних. Сейчас ведь будут спрашивать, пытать, где так долго шлялся, а что он им ответит? Что был в приснопамятном рок-клубе и что слушал там супер-современную музыку? Старый дурень! Выживающий из ума учитель истории… Но стосковавшийся по вечерней прогулке Бим выдал его, заскулил, шумно кинулся в ноги, лизнул руку, завилял хвостом. Бим, Бимушка!.. Выглянула из кухни жена. Ну прямо не выходит оттуда! Живет она там, прописалась!.. Газеты, что ли, опять свои читает? Андрей Владимирович переобулся и спросил:

— Где Ирина?

Еще в рок-клубе его мучил вопрос: что же будет с дочерью в этом страшном, меняющемся на глазах, падающем мире? С ней, со всеми… И всю дорогу до дома, значит, сидело в нем беспокойство, — да, Ирина, прежде всего она! — и вот теперь он и спросил сразу о дочери.

— Да где ей быть? — удивилась жена. — Уроки делает в своей комнате…

Андрей Владимирович тихонько, на цыпочках подошел к комнате Ирины и заглянул в приоткрытую дверь. Дочь сидела спиной к нему за столом и раскачивалась в ритме одной ей слышной музыки. На голове ее были черные наушники, и черный витой проводок тянулся от них к магнитофону.

* * *

— Это что такое? — с порога заорал на него Серега и сунул под нос тряпицу, а в ней — косячки.

Грушенков разогнался было спросить его, пока не забыл, про эту самую эмансипацию, и вот уж чего не хотел сейчас увидеть, так Борикову дурь, да еще в руках у брата. Ведь завтра уже отнес бы в школу, вернул бы хозяину, отмылся бы от грязи, а оно вона как обернулось. Ага…

— Отвечай! — как на плацу, орал Серега, и было ясно, что он шутить не станет, звезданет по шеям-то только так, если что не по его.

Да и понятно, такое дело тут — наркота. Он и брата родного не пожалеет, Серега-то, он же с детства неуемный какой-то, чумовой, ему самому невыгодно, а все равно правду скажет или подлеца выведет на чистую воду. Одно слово — правильный. Про таких не говорят: чему, мол, вас только в школе учат? Про его брательника всегда говорили: какой хороший мальчик, честный, вежливый, берите с него пример, таким должен быть каждый!.. И учили его, учили, это, может, кого другого не учили, а Серегу точно учили в школе. Вот и выучили себе на голову. Теперь-то он до правды-матки докопается. Грушенков и не сомневался.

За широкой спиной Сереги в полумраке комнаты мглисто белело встревоженное, бледное лицо матери. Вот ведь этот всегда хороший мальчик и мать зря перепугал. Ну что ты с него возьмешь?

— Ты брось это мне молчать тут! — не унимался Серега. — Я ведь не погляжу, что ты большой, ремень о задницу измочалю! Понял?..

Понял, понял… Этот измочалит. Грушенкову стало тоскливо как-то и опять одиноко. Не успел брат приехать, дембельнуться, только-только человеком себя почувствовал, а тут на тебе!.. Стукали старые настенные часы в потемневшем от прожитого, отмеренного времени деревянном корпусе. Их витые узорные стрелки показывали начало девятого. Мать, кажись, пускала уже тут слезу без него — глаза вон красные. А Серега свиреп! Аж губы побелели. Ну как же, такая возможность за правду, против мирового зла представилось сразиться. Он же и туда сам напросился, чуть ли не на колени перед военкомом бухнулся, — сам же и рассказывал потом, — умолил-таки в десантные войска его определить. Там, по Серегиному тогдашнему разумению, тоже борьба идет со злом, его только там и не хватало. А ведь и вправду за ремнем в другую комнату сгонял. Армейский свой не пожалел для младшего брата, парадный, с сияющей пряжкой. Надо ему что-то ответить… Засечет ведь, точно засечет!