Читать «Человек бегущий» онлайн - страница 189

— Врешь ты все! Молчи! Врешь, врешь!.. — выкрикнула она так, что ведь запросто могли услышать и в зале.

И опять эти слезы!.. Ладно, некогда ему тут с ней. Нужно спасать положение. Так что — адью, гудбай, ауфвидерзейн!.. Алекс на всякий случай потрепал ее по обнаженному нежному плечу, мол, не горюй, крошка, и выбежал на сцену. Саня скис и выдавал последние свои пассажи. В зале начали нетерпеливо посвистывать, требуя хлеба и зрелищ. Ну ничего, что-нибудь он придумает, выкрутится, выйдет из прорыва. А с этой капризной девчонкой надо что-то делать. Чуть не сорвала же все из-за пустяков.

Он потянулся за гитарой и сам не понял, как у него получилось это. Движение разложилось на фиксированные отрезки, составляющие, рука пошла вперед в ломаном изгибе… Брейк-данс! Сейчас он им сбацает, отломает свое, сдаст непредвиденный экзамен… Саня — умница! — подстучал на барабане. Пошла-поехала! Костя с Феликсом подхватили. А он — робот, он ходит по сцене, он берет гитару, кладет и снова берет, он и споет сейчас… Сейчас, сейчас, только доберется до микрофона своими странными шагами. Ну есть же у них песенка, есть. Репетировали же… Только бы ребята не подкачали, догадались бы! Про робота, который никак не мог полюбить одну девушку, а она его так любила, так любила, что стала для него манекеном… Ну же! Ну вспоминайте, не подводите!..

Саня взял нужный ритм — гений, бог, Зевс-громовержец! Феликс подыграл, подстроился и тугодум Костя. И он запел, немного, в меру коверкая слова и голосом подражая роботу, заходил по сцене. Вот и все!.. Он спасся, он дело не завалил, он вытянул, он робот, он самый настоящий робот, раз нужен именно такой взбесившемуся залу, так что пусть она, если очень уж любит, пусть становится манекеном. Пусть! И все на продажу. А что? Что тут такого-то?

* * *

Хватит! Теперь он все понял, все знает про них, он видел своими глазами их чужие, размалеванные лица, их гноящиеся уши с серьгой или с крестиком в мочке, их волосы дыбом, он слышал, он оглох, он отупел за эти полтора-два часа от их музыки, он растоптан, смят и подавлен. Но он еще жив, он поборется. Нет, не с ними, не с этими, уведенными от них, будто злым волшебником, детьми. А с кем же? С кем? И кто он, этот злой, сеющий зло волшебник? Впрочем, ему казалось, что он теперь знает, нет, пожалуй, не знает, а только чувствует его.

Андрей Владимирович даже не заметил, как очутился на улице, прямо, значит, сбежал из рок-клуба, не в силах выдержать еще и третье отделение этого кошмара. В голове гудело. Хотелось есть и почему-то курить. Странно, что они проснулись в нем, уже, казалось бы, забытые за столько-то лет инстинкты и желания курильщика. А вообще-то проснулись они еще там, в первом антракте, когда спускался он по крутой лестнице в туалет, и вся она, эта долгая дымная лестница, почти каждый ее каменный порожек, густо была усеяна юными курильщиками — девушки, красивые ведь, шельмы, и парни. О чем-то они беседовали между собой, плавая, барахтаясь в дыму. И у всех ли был набит табак в их сигаретах и папиросах? После того, что показала ему баба Шура сегодня, Андрею Владимировичу везде мерещились уже косячки.