Читать «Человек бегущий» онлайн - страница 104

Надо же! И эта туда же!.. И ее ему уже не понять, значит…

Андрей Владимирович поднялся наконец с ящика и вошел к дочери в комнату.

— Это кто? — спросил он и ткнул наугад пальцем в одну из фотографий, на которой изображены были взъерошенные юнцы с микрофонами в обнаженных руках.

«А надо бы чаще заходить к дочери в комнату…» — подумал Андрей Владимирович вскользь.

Ирина пожала плечами и снисходительно улыбнулась.

— Это «Тупик», — процедила она сквозь зубы. — Рок-группа такая, банда, значит, команда, папочка…

— Вот именно — тупик! Банда!.. — заключил Андрей Владимирович и спросил с живым любопытством: — А где ты эту запись-то взяла, тяжелую судьбу свою отхватила?

— Один знакомый мальчик дал покрутить…

Ирина обвела свою комнату отсутствующим взглядом и откровенно зевнула, впрочем, прикрыв рот ладонью. И Андрею Владимировичу привычно захотелось поинтересоваться, сделала ли она уроки, и, услыхав, что сделала, выйти из этого тяжелого, тупикового разговора, как выходил он не раз раньше. Но это было бы слабостью. Он знал ее за собой и прежде, но как-то закрывал глаза, позволял ее себе. Так что именно отсюда скука на лице дочери, ее зевота и снисходительный тон.

— А где твой мальчик ее позаимствовал, у кого? — сухо спросил Андрей Владимирович, решив пойти до конца и завершить это маленькое расследование. — Где вообще нынче берут свои судьбы?

— Ну почему он мой? Он вообще мальчик… — смутилась, похоже, Ирина и, плюхнувшись на тахту возле магнитофона, сказала с деланным безразличием: — Откуда я знаю где? Где-нибудь достал, наверное… Где все, там и он. У Борика небось купил из десятого «А». Где еще? В нашей школе все у него берут — самые качественные записи. Ты что, и этого, папочка, не знаешь? Ну, прямо вообще…

Он не знал. К стыду ли, к счастью, но правда не знал. А теперь будет знать, будет действовать, будет!..

— Ну, ну!.. — сказал Андрей Владимирович с невольной угрозой в голосе и вышел из комнаты дочери со странным облегчением.

Почему-то жена поджидала его в коридоре.

— Андрюша, тут вот… — накинулась она и, взяв его за руку, потащила в кухню к своим газетам. — Дай я тебе прямо зачитаю… Эта девочка… Ну я же говорила тебе о ней! Наркоманка, — уточнила она шепотом. — Исповедуется! «…Стала я ходить в кафе на углу Владимировского и Невского. Мы между собой, да и вообще в городе, называем его «Сайгон». Кофе там зашибись, и люди попадаются интересные. Есть наркоманы…»

Ну вот уже и исповедоваться стали публично, газете, радио, телевидению. Какой-то перевернутый мир! Как будто нарочно все надо делать наоборот. Андрей Владимирович с жалостью смотрел на жену, старательно читающую ему эту исповедь, наверняка ведь анонимную. Ну да, — он заглянул через плечо жены в газету, — вместо подписи — инициалы «В. К.». Удобно и необременительно. Раскольников на Сенную выходил, перед миром каялся, землю целовал, а тут написал в газету, исповедался, так сказать, для рекламы, подписался этими «В. К.» и был таков.