Читать «Критический эксперимент 2033» онлайн - страница 69

Неожиданно умеренное и разумное предложение Сициния вызвало единогласные возгласы одобрения, и после угощения посол удалился.

Когда люди Менения покинули лагерь, Сициний вновь поднялся на трибунал.

— «Potior visa est periculosa libertas quieto servitio». (Свобода в опасности лучше рабства в покое). «Quod dubitas, ne feceris!» (Сомневаешься — не делай!) «Praevenire melius est, quam praeveniri». (Лучше опередить, чем опередят тебя). Предлагаю немедленно собраться. В лагере оставить часовых, чтобы отбивали стражи и развели костры, и двинуться на Велитры. Когда римляне узнают об этом, город уже будет наш, мы пригласим туда Менения и будем вести переговоры как независимая равноправная сторона.

На сей раз большинство плебеев, раздражённое сказочкой Менения, было склонно поддержать Сициния. Поэтому Квинт решительно поднялся на трибунал, что задним числом было ему разрешено трибуном Лицинием.

— Плебеи! Державный народ! Вы понимаете, что, если вы примете предложение Сициния, нас ждёт не просто война, а bellum civilitas, война гражданская! Что брат будет воевать против брата, сын против отца, друзья друг против друга, родственники между собою? А такой раздор всегда приводит к зверствам и жестокостям. «Memento patriam!» (Помни о родине!) А Сицинию я скажу: «Vincula da linguae vel tibi vincla dabit». (Свяжи язык, иначе он тебя свяжет). Ты своим красноречием поставил нас на грань гибельного решения. Народ, я предлагаю следующее. Пусть переговоры проведут трибуны, а мы дадим им наказ. Самое главное, чтобы народ получил возможность без применения силы защищать своих людей от злоупотреблений властью. Если даже какие-то законы не очень справедливы, нужно, чтобы их несправедливые применения можно было отменить. Народу нужно иметь свою часть власти, и именно такую, которая будет защищать народ, а не такую, которая сначала будет уничтожать врагов народа, а потом, разохотившись, и за сам народ возьмётся. Поэтому потребуем, чтобы трибуны составили договор, по которому мы сможем иметь своих представителей во власти, защищающих народ! А далее надо было слушать: Менений имеет полномочия скрепить окончательный и неотменимый договор своею клятвой, и после того, как мы поклянёмся, поклянутся в верности соглашению Сенат и консулы!

Предложение Квинта было поддержано, но народ не доверил решение трём трибунам. Он увеличил их число до двадцати, и в эту двадцатку вошёл Квинт, как он ни отказывался.

Двадцатка совещалась почти всю ночь. Но зато на следующий день совместно с Менением было быстро выработано решение. Трибуны становятся магистратами. Они могут остановить любое решение суда, Сената или другого магистрата, нарушающее справедливость и права плебея. Они могут освободить арестованного из-под конвоя и из темницы, кабального из кабалы. Их решения не могут быть опротестованы другими магистратами. Но, чтобы не разлагать военную дисциплину, власть трибунов ограничивается померием: стенами Города и милей вокруг них. В военном походе приказывают консулы либо диктатор. А чтобы трибуна не могли убить, их особы объявляются священными и поднявший руку на трибуна должен быть принесён в жертву Юпитеру, его имущество расхищено народом, дом сожжён и место, на котором он стоял, объявляется проклятым на тридцать лет, а семья преступника продана в рабство. Поскольку теперь трибуны — должностные лица республики, они должны, как и другие магистраты, переизбираться ежегодно. Избирают их плебеи на своих плебисцитах.