Читать «Критический эксперимент 2033» онлайн - страница 114

— Дважды она завлекла меня «принести жертву», — сказал Аттий Квинту. — Я понял, почему перед ней мало кто может устоять. Все беженцы-римляне готовы на всё по одному её слову. А вольсков я ей строго запретил ломать, и постановил, что никто из наших не может быть с нею чаще одного раза в шесть месяцев.

Квинт улыбнулся и выпил вместе с Аттием и Волками ещё по бокалу вина в честь тех, кто может преодолеть соблазн. Но ситуация его всё больше беспокоила: римляне оказались в массе своей полностью бессильны против обольщения, а ведь сколько ещё и каких сильных искушений будет стоять у них на Пути!

На следующий день Квинт возжёг вместе с Волками и Сиянией благовония над вытесанным из розового туфа скромным алтарём. Но вырезанные в нём буквы были, в отличие от Рима, позолочены. После этого он объяснил Сиянии, что, принеся присягу неведомому Богу, она лишается права молить о чём-то других богов и богинь, а у Бога можно просить лишь сил и указаний, не сбился ли с Пути своего, причём каждой просьбе должно соответствовать обязательство. Но Сияния уже твёрдо решила, и поклялась быть верной последовательницей Бога, имя которого не может быть ведомо людям. Потом Квинт и Сияния с сыном отправились в большой сад Аттия, заранее попросив, чтобы там больше никого не было, а Волки охраняли их от лишних глаз и ушей, а заодно присматривали за сыном и нянчились с ним. Когда в самом начале беседы Квинт упомянул, что в своём кругу надо говорить Бог Единый, Сияния отшатнулась на минуту:

— Доходили слухи, что вы поклоняетесь Богу Единому. А ведь такие страшные бедствия он принесёт нам.

— Неправда это! — уверенно возразил Квинт. — Он не приносит бедствия. Он никого не проклинает и не наказывает. Но тот, кто сбивается с Путей его, наказывает сам себя.

Сияния успокоилась и бросилась в такие крепкие и надёжные объятия своего мужа. Поэтому Евгений почти забыл об этом эпизоде и не подумал, что бедствия могут принести люди, поклоняющиеся Богу, а не сам Бог. Сияния записывала на дощечках то, что рассказывал Квинт, в промежутках они играли с сыном, который уже начал привыкать к Квинту, и тот был вне себя от восторга, услышав слово pater (произнесённое скорее как па-та). Пару раз приходили слуги, принося еду и напитки, и сразу удалялись. Волков не было видно и слышно (кроме времени, когда приносили еду), но они зорко стерегли сад, и, как потом узнал Квинт, хорошенько намылили шею нескольким любопытствующим. Словом, день прошёл в семейной идиллии.

Ночью Сияния отправила сына к няньке (тот не очень возражал: нянька, судя по всему, его любила, и Аттий Квинтий её тоже). Всю ночь жена то обнимала мужа, то вновь выслушивала его объяснения, что каждый раз заканчивалось всё более тесными объятиями и соединением, то полчасика отдыхала вместе с ним. Словом, они ничего не слышали вокруг себя.

А утром их разбудил гомон толпы. Оказывается, ночью Велтумна решилась на отчаянный шаг: она залила весь алтарь своей мочой. Раб видел это, но не осмелился поднять тревогу, потому что фурию поджидала пара эмигрантов. С ними она ушла из города к Кориолану.