Читать «Полковник» онлайн - страница 91

«Разумеется, я, — бормочет Иван Федорович и оглядывается, хотя в этот ранний час в коридоре никого. — Да-да, великое открытие теперь уже существует без меня, — бормочет он, быстро оглядывая себя с ног до головы, словно хочет убедиться в чем-то, — да, да, я сброшен с пьедестала, я теперь просто человек, мне дано напоследок насладиться и этим, просто побыть человеком, как и все. Ну что ж — тогда побудем, смажем ноги, перевяжем, со спичкою походим и-и… и все-таки… постараемся достойно мыслить?»

Достойно мыслить — это теперь сразу вспомнить Тамару Сергеевну. Иван Федорович сразу вспомнил Тамару Сергеевну, лицо его у глаз покрылось сетью добрых морщин, а сами глаза засияли. Как хорошо в ее отсутствие думать о ней, знать, какая она хорошая, добрая, какая лично у нее печальная судьба. И почему бывает часто так: если человек хороший, печальна у него судьба? Как хорошо в ее отсутствие думать о том, какие у нее глаза и волосы, какие руки, шея… Душа заныла так грустно и нежно, Иван Федорович почти бегом вернулся в палату. Зажег свет — и увидел над изголовьем сына божьего. Иван Федорович грустно усмехнулся ему: «Что, брат, каково оно — людям бессмертье дарить! — Сын божий ничего не ответил, и Иван Федорович, на носках покачавшись перед ним секунду-другую, лишь произнес: — Ну-ну…»

* * *

В эту неделю вынужденных каникул, которая у нее появилась по настоянию начальства, Тамара Сергеевна чувствовала себя рассеянной, какой-то тревожной. По три раза на день ездила к мужу, смотрела на него и не видела, ухаживала и не понимала порою, что она делает в данную минуту. Испытывая странное раздражение, дразня что-то в себе, пробовала связать как-то себя, хотя бы в мыслях, с Иваном Федоровичем, и ничего у нее не получалось. И все преследовала мысль, что до сих пор она была не тем человеком, каким надо бы, больше того: что большинство людей той же участью награждены — вместо жизни занимаются декорациями всякими, а где выход — никто не знает.

Возвращаясь от мужа в битком набитом троллейбусе, Тамара Сергеевна никак не может избавиться от этого странного налета декоративности, который чудится во всем. Вот даже здесь, в троллейбусе среди толпы, хлынувшей на остановке, оказался декоративный мужчина… плотный, высокий, с тощим портфельчиком, очевидно, из тех балагуров, что скрашивают неудобство подобных поездок в битком набитом вагоне.

— Как волны, качает! — кричал энергичный мужчина. — Рыбоньки, проходите, пожалуйста! Как всегда, спешите на работу! Я посторонюсь, я — мужчина первого разряда! А вы что смеетесь? Вы — тоже еще ничего!

— Вот в газете была недавно статья, — хмуро вставил мужчина, который — «тоже ничего». — Статья про одного, который тоже везде совался, а никто внимания не обращал, так с ним инфаркт произошел.

— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся декоративный мужчина. — Знаю, был такой фельетон, но меня это не задевает, я, как видите, крепко на ногах стою, нервы в порядке. Рыбоньки, выходите, пожалуйста. Красавицы, как волосы хорошо уложены! — это он про волосы Тамары Сергеевны сказал. — И вообще, — внезапно воодушевился он, — у всех, кто едет в этом вагоне, сегодня будет выполнен план на сто десять процентов!