Читать «Покой» онлайн - страница 202
Ахмед Хамди Танпынар
Эмин Деде был смуглым человеком среднего роста с серыми глазами; сутулые плечи придавали его фигуре некоторую схожесть с огородным пугалом. Довольно крупный чуть крючковатый нос практически разделял лицо пополам. Разделение было таковым, что прямая четкая линия располагавшихся сразу под носом губ и коротких, белесых усов соединяла обе части только в том месте, где нос заканчивался. Своим видом Эмин-бей напоминал не одного из величайших музыкантов своего времени, а какого-то невзрачного, однако крайне трудолюбивого мелкого чиновника, который, кажется, ведет довольно далекую от городской суеты жизнь — например, какого-нибудь таможенника или почтальона. Между тем стоило обратить внимание на его глаза под пышными изогнутыми бровями, когда он поднимал голову, маленький, заурядный на вид человек мог начать беседу о чем-то весьма высоком. Мюмтаз помнил, как его ловили эти глаза, когда они встретились впервые, и всякий раз, когда он пытался узнать поближе этого ученика Азиза Деде, этого близкого друга тамбуриста Джемиля (который, если учитывать разницу в их темпераменте, оказался весьма терпелив и снисходителен), этого последнего дервиша-мевлеви, владевшего тайной тростникового
В этом и заключалась истина. Эмин Деде был человеком, личность которого была скрыта его физической сутью и его культурой. Напрасно было искать в этом великом музыканте хоть какую-то искусственность поведения, хоть какое-то свидетельство внутренних бурь, которые могли бы обнаружить его личность. Он был очень похож на камень, на гальку, все края, все шероховатости которого были стерты и многократно омыты многочисленными волнами времени, ударявшимися о тот же берег; он казался одним из тех круглых и твердых камней, которые мы видим тысячами, когда гуляем по песчаному пляжу! Он даже не показывал вида, что сберегал в себе последние лучи мира, скрывшегося от нас, хранителем богатств которого он был. В своем смирении он был другом, равным для всех, не замечая в нашей жизни различий, не замечая даже тех многочисленных потерь в ней, которые превращали и его самого, и его искусство в прекрасную руину на заходе солнца.