Читать «Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 4» онлайн - страница 22
Борис Андреевич Губер
— Эк, корежит-то тебя!
— Бить их нужно, вот что! Пока не изничтожим их всех — ни хрена не получится… ха! В их, в барынях этих, самая зараза.
— Ну-ну, — возражал кто-нибудь посмирнее, — нам барыня-то ничего. Нам землицы бы, это правильно, а барыня что ж… Пускай себе проживает.
— Землицы, землицы, — кривлялся Аким, от злости просыпая из кисета табак. — А хер не хошь? Не хошь?.. Ну, тогда и не говори!.. От ей землю зубом не вытянешь.
— Это конешно, — соглашались мужики.
Но Акима уже не остановишь:
— Оны только вот мужика давить, — захлебывается он, — Таубиха, она мать его, чорта, расселася как жаба, она, стерва, в церкву и то пешком не дойдет — каких кобылиц для нее запрягают… А я, — а я, может, лошади во всю жизню не имел!
* * *
Аким сидел подле печки, не торопясь щипал лучину, тяпая косарем, напевал любимую свою солдатскую песню:
— начинал он тонким, сдавленным голосом и сам себя же подхватывал баском:
Галактион Дмитриевич постучал в окошко и приложился к стеклу — темно в избе, ничего не видать. Аким подошел.
— Чего нужно?
— Зайти хочу.
— Заходи, кто тебе не велит! — Чиркнул спичкой, полез в печь с головой. Галактион Дмитриевич присел на табурет, не зная, с чего начать, сказал: — дым-то какой… Печка у тебя, говорю, дымит!
— Ничего, брат. Это вам, может, обозначаит, если ты такой благородный, а мы привычны…
Помолчали. Седенький хворостяной дым заволакивал избу; становилось еще неприветней. Аким налил в чугунок воды, достал из залавка ножик.
— Ну, как ты, с барыней своей, надумали чего? — спросил он, принимаясь чистить картошку: — небось в город пишете, бумагу насчет нас, что мужики коней на господскую землю гоняют?
Аким засмеялся и подмигнул:
— Не выйдет, брат, ваша дело ни фига! Теперя стражников этих самых нету.
Галактион Дмитриевич обиженно замахал руками:
— Что ты, что ты, я на это не согласен. Я сам против них иду… Да что! — ушел я из поместья, вот!
Аким даже ножик уронил:
— Как так ушел?
— Очень просто! Не желаю ихние интересы соблюдать. Хватит с меня — поездили на нас.
— Врешь, небось?
— Чего там врешь… Квартиру себе подыскиваю. — Галактион Дмитриевич опустил глаза, внимательно проследил таракана, бежавшего поперек пола. — Хочешь, к тебе с'еду?.. А?
Аким выпучил глаза, — вот так клюква!
13. ПАНИНЫ МОЛИТВЫ
Крепкий осенний мороз накрепко сковал дорогу, твердые каменные кочки угловатыми глыбами застыли вдоль дорожных колей. Старый фаэтон прыгал по кочкам — в сломанной рессоре было зажато березовое полено. Анна Аполлоновна охала:
— Ох, не могу…
— Ничего, сейчас доедем, — успокаивал ее сын, стараясь быть ласковым… У ограды попался Растоскуев. Рядом с ним шла Паня — черная бархатная шубка и тонкий от мороза румянец делали ее вялое, круглое личико красивей и моложе.
— С праздником вас, — сказал Растоскуев, подбегая помочь.
Анна Аполлоновна, опираясь на его руку, выбралась из фаэтона: