Читать «Небываемое бывает» онлайн - страница 123

Благородство в сознании уникальности любого социального места.

Не станем ни иронизировать, ни шарахаться от знаменитого кодекса правил чести только потому, что оп выработан не в наших обстоятельствах или принадлежит высшему классу. Попади нам в руководство строка «джентльмен никогда не лжет», не воспримем же мы эту мораль враждебной нам. Сейчас будет речь идти о земле, а деревня не переносит одномерности, схемы и волюнтаризма, как мы убедились на горьком опыте.

В основе сельской жизни — здравый смысл, ибо там от стебля травинки и до коровы всюду человек имеет дело с живым.

Но, спросите вы, к чему здесь Альбион, кодекс чести, деревня и Либих?

И в самом деле, записки эти пишутся в ставропольской станице, куда я приехал вновь с промежутком в восемь лет. Первый вариант записок не был опубликован, но станица Григорополисская с ее ученической бригадой не давала покоя. А что до кодекса благородства и коровников, то взаимосвязь прямая. Вся культура наша вышла из деревни. Мы все ее дети и часто неблагодарные, как бывает с блудными детьми, забывшими истоки. «Буржуа» — по-русски «мещанин». А «мещанин» — от слова «место», то есть «город» по-старинному, по-украински и сейчас город — «мисто», польское «място». Последуем призыву известного поэта Жемчужникова: «По-русски говорите ради бога! Введите в моду эту новизну».

Так давайте же вернем горожанину его первоначальное имя «мещанина», хотя бы тому горожанину, который стал плевать на деревню, то есть на свою колыбель, на истоки, на прошлое.

Наша культура, как и европейская, вся деревенская.

Все песни, все былины, вся музыка, все нравы и устои родились на сельских просторах и хранились по усадьбам, дворам, теремам и избам. Рыцарский кодекс, и сегодня составляющий основу всей нравственности, отлился в деревенских усадьбах и крепче всего держался не в роскошных палатах и замках, а в среде бедного дворянства, тому порукой отважный и бедный мечтатель с плоскогорий Манчи по имени Дон Кихот.

Русская культура не деревенская, строго говоря, и не городская, у нее есть точное и собирательное имя — это культура усадебная.

Для кого пишутся эти строки? Для станичных ребят с русского юга, для членов ученической бригады. Это ради них я приехал сюда вторично и из-за них не опубликовал первый, говоря по-старому, извод записок. Когда я увидел их неутомимость на поле, их мозолистые детские руки, мне стало неловко отписываться даже одой в их адрес. Надо бы попробовать дать им самое главное, чего они, как мне тогда показалось, лишены, а именно: доказательства благородства их социального выбора. Чтобы они навсегда осознали, что город сближается с деревней, потому что это надо городу. Деревня проживет худо или бедно без города. А город без деревни не проживет. Это на уровне физической выживаемости. Но есть еще у деревни одна ипостась.