Читать «Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество» онлайн - страница 89

И тогда Энн совершила свой самый хитрый маневр. Она давно уже проведала все про родителей Дэвида, а тут возьми и скажи: «Дэвид, у меня только одна просьба: я бы хотела познакомиться с твоей семьей. Своей у меня никогда не было, и так радостно знать, что ребенок сможет хотя бы иногда общаться с бабушкой и дедушкой. Глядишь, и они порадуются». C’est très joli, très diabolique, non? И это сработало. Конечно, старика Хопкинса на мякине не проведешь: он сразу сказал, что Энн шлюха и не получит от него ни цента. А вот Хильда Хопкинс клюнула на роскошные рыжие волосы и лживые голубые глазки, на всю эту лапшу про несчастную девочку со спичками, которую щедро вешала ей на уши Энн. Поскольку Дэвид был старшим сыном и Хильде не терпелось понянчить внуков, она сделала ровно то, на что рассчитывала Энн: уломала Дэвида жениться на ней, а мужа уговорила если не благословить их брак, то хотя бы не запрещать. Некоторое время казалось, что миссис Хопкинс поступила мудро: каждый год Энн исправно рожала ей внуков и в итоге родила троих – двух девочек и одного мальчика. Все премудрости жизни в высшем обществе она схватывала на лету: шла напролом, не глядя на скоростные ограничения. Надо отдать ей должное: самое главное она усвоила. Научилась ездить верхом и стала чуть ли не самой завзятой лошадницей Ньюпорта. Изучала французский, обзавелась французом-дворецким и вела кампанию по попаданию в список Самых Стильных, регулярно обедая с Элеонорой Ламберт и приглашая ее в гости на выходные. Разбиралась в мебели и тканях – с подачи сестры Пэриш и Билли Болдуина; к ней с удовольствием захаживал на чай Генри Гельдцалер (на чай! к Энн Катлер! Господи!) и вел беседы о современной живописи.