Читать «Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество» онлайн - страница 54
Трумен Капоте
– Безумие, правда? Я так исхудала, что и ходить-то не могу! Меня всюду носят. Почитайте же скорее ваши стихи!
– Я не поэт. Я массажист.
Она поморщилась.
– От массажа у меня
– Вы говорили, что пишете, – встрял Туз.
– Пишу. Писал. Вроде как. Но, судя по всему, массаж я делаю куда лучше.
Мисс Хаттон поглядела на Туза: они словно перешептывались одними глазами.
– Не поможет ли он Кейт? – спросила она.
– Вы путешествуете? – обратился ко мне Туз.
– Могу. Делать мне все равно больше нечего.
– Когда будете в Париже? – деловито уточнил он.
– Хоть завтра.
– Нет. Давайте встретимся там на следующей неделе. В баре гостиницы «Ритц», со стороны рю Камбон, где-то в четверть второго.
Наследница утомленно выдохнула в набитую гусиным пухом парчу банкетки.
– Бедный мой мальчик, – сказала она и постучала глянцевым абрикосовым ноготком по бокалу шампанского – то был знак слуге-сенегальцу, что пора поднимать ее и нести прочь по ступеням, выложенным синей плиткой, в тускло освещенные живым огнем покои, где озорнику Морфею (что так любит дразнить исступленных и обиженных, а более всего – богатых и могущественных) уже не терпелось поиграть с ней в прятки.
Я продал кольцо с сапфиром, подаренное Денни Фаутсом (тому оно досталось в подарок от греческого принца), мулату по имени Дин – владельцу бара «У Дина», главному сопернику Джея Хейзелвуда в битве за публику
Пришлось отдать кольцо за бесценок, но на билет до Парижа мне хватило – точнее, нам с Дворняжкой, которую я запихнул в саквояж «Эйр франс».
В четверг, ровно в пятнадцать минут второго, я вошел в бар гостиницы «Ритц» – с Дворняжкой под мышкой (она наотрез отказалась оставаться в номере дешевого отеля на рю-дю-Бак, где мы с ней поселились). За угловым столиком нас уже поджидал Туз Нельсон – прилизанный и сияюще-благодушный.
Он погладил щенка и сказал:
– Весьма рад и удивлен! Не думал, что вы появитесь.
– Надеюсь, я не зря сюда ехал.
Жоржес – главный бармен «Ритца» – большой специалист по «дайкири». Мы заказали ему по двойному коктейлю, и, пока они готовились, Туз спросил меня:
– Что вы знаете о Кейт Макклауд?
Я пожал плечами.
– Только то, что пишут в желтых газетенках. Умеет обращаться с винтовкой – вроде бы своими руками пристрелила белого леопарда…
– Нет, – задумчиво ответил Туз. – В Индии во время сафари она стреляла в человека, который убил белого леопарда. Человек, к счастью, выжил.
Принесли коктейли, и мы выпили их в полной тишине, которую нарушало лишь тявканье моей Дворняжки. Правильный «дайкири» имеет приятную кислинку и сладость, а плохой – это стакан кислоты. Жоржес знал толк в «дайкири». Мы заказали еще по коктейлю, и Туз продолжил:
– Здесь, в гостинице, у Кейт апартаменты. Я хочу вас познакомить. Она нас ждет. Но сперва я должен вам все о ней рассказать. Хотите сэндвич?
Мы заказали простые сэндвичи с курицей – других в баре «Ритца» не подают.
– В «Чоуте» у меня был сосед – Гарри Макклауд. Его мать была из балтиморских Отисов, а отец владел чуть ли не половиной Виргинии – в частности, ему принадлежало большое ранчо в Мидлбурге, где он разводил лошадей для верховой охоты. Гарри был малый напористый, агрессивный и завистливый. Но спрос с таких богачей и красавцев, как вы понимаете, невелик. Все считали его нормальным парнем, только водилась за ним одна странность: когда остальные ребята начинали шушукаться и рассказывать друг другу о любовных подвигах, Гарри молчал как рыба. Мы с ним два года прожили в одной комнате – и он ни разу не обмолвился о девчонке, ни разу не сходил на свидание. Кое-кто даже начал подозревать, что он голубой, хотя я-то знал, что это не так. Загадка, ей богу! И вот за неделю до выпускного мы все изрядно накачались пивом – о, где мои семнадцать лет! – и я спросил, приедут ли на выпускной его родные. Он ответил: «Ну да, брат приедет. И мама с папой». Тогда я спросил: «А подружка? Ой, извини, я забыл – у тебя же нет подружки». Он долго-долго на меня смотрел, словно гадал, промолчать или дать мне по морде. Наконец улыбнулся – в жизни не видел такой лютой улыбки! Не могу толком объяснить, но выражение его лица меня потрясло – я едва не заплакал. «Есть у меня подружка. Никто про это не знает. Ни ее родители, ни мои. Мы уже три года как помолвлены. В свой двадцать первый день рождения я на ней женюсь. В этом июле мне исполнится восемнадцать – и я бы сразу сыграл свадьбу, да не могу. Ей пока всего двенадцать».
