Читать «Божья отметина: Мать» онлайн - страница 22

— И что?! — Мария прижала ладонь ко рту.

— Ну и поскакал Скворыхин, и про обжиренный тот портрет натрепал кому надо, скотина, гадина такая, чтоб он сдох!

— А Ван Ваныч?

— Что Ван Ваныч? Пришли с наганами посредь ночи, газетку ту с пятном отыскали. В тюрьме сидит теперь. А может, и стрелянули его. Почитай, два года ни слуху ни духу.

— И когда это кончится! — простонала Мария.

— Осподи, миленька моя, — пригорюнилась тетя Матрена, — когда рак на горе свистнет… А какой хороший мужик был, достойный, тихой, куда лучшей моего покойного Кешки. Мы тока-тока сюда переехали, за полгода перед вами, первые вселились. Ван Ваныч за мной сразу ухаживать стал, а я раздумывала. Не хотелось так скоро, чай, не молоденька, да еще боялась, что Мишка заартачится, шибко убивался по отцу. Эта сволочь Скворыхин, чтоб он сдох, мандавошка проклятая, всю мою жизнь испоганил. Мы бы с Ванычем душевно жили. А его комнату Пал Пудычу тут же и отдали. Про него ничего не скажу, тоже мужик неплохой. И, сдается мне, миленька моя, он к тебе клинья подбивает.

Мария увидела, что Изочка слушает очень внимательно, даже рот открыла, ойкнула и громко сказала:

— Доча, принеси-ка картошки, почищу.

— Привет юному поколению, — пророкотал веселый дядя Паша, возвращающийся с работы. — Как жизнь молодая?

— Жизнь — хорошо! — в тон ему бодро ответила Изочка. — А что такое клинья?

— Клинья — это, как его… — задумался дядя Паша. — Ну, это такие острые железные или деревянные штуки, которые куда-нибудь вбиваются. А еще клином называют военную операцию. Или небольшой земельный надел. Или вот у нашего соседа Петра Яковлевича бородка острая, так про нее можно сказать, что она клинышком.

— А какие из этих клиньев вы подбиваете к моей маме?

— Что?!

Щеки, уши и даже шея у дяди Паши стали красные-красные.

— Я?! К твоей маме?! Кто сказал?

— Тетя Матрена. Только она не мне, маме сказала.

— А ты, конечно, подслушивала, ай, как нехорошо!

Пунцовый дядя Паша погрозил пальцем.

— Ничего я не подслушивала, — обиделась Изочка. — Мне теперь, когда взрослые разговаривают, уши, что ли, все время затыкать? И спросить нельзя…

— М-да, куда ни кинь — всюду клин, — согласился дядя Паша. — Такая уж ваша детская участь. А то, что я к твоей маме с клиньями подхожу, так это, честно сказать, правда. Но только они не те, что я тебе перечислил. Эти клинья совсем другие.

Из кухни в коридор выглянула Мария, кивнула дяде Паше:

— Здравствуйте, Павел Пудович, — и накинулась на Изочку: — Куда ты запропастилась? Жду ее, жду…

— Ой, забыла, — заторопилась Изочка. — Сейчас, мам!

— Извиняй, Мария, — сказал дядя Паша. — Это я ее задержал, мы тут об одном деле договаривались, — и подмигнул Изочке.

— О чем вы так долго разговаривали? — подозрительно спросила Мария, когда Изочка принесла картошку.