Читать «Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 2» онлайн - страница 16

Первая мысль, которая пришла епископу Томко, — провозгласить их докторами Церкви, этот весьма почетный титул всегда присуждался наиболее влиятельным теологам католицизма. Затем, вспоминает сам Томко, в глазах Папы блеснул тот самый «фантастический огонек», который появляется у него всякий раз, когда его посещает необыкновенное вдохновение. Он посмотрел на епископа и сказал:

— Покровители Европы.

По словам епископа Томко, это было «великое прозрение», знаменательный символ обращения Церкви к народам Восточной и Центральной Европы и высокой оценки их подлинной истории и культурного наследия.

Энциклика «Egregiae Virtutis» была воспринята на Западе как весьма благожелательный, но вместе с тем не совсем последовательный жест Папы в сторону славянского братства. Что же до самих славян Восточной Европы, то для них это был еще один яркий пример того, как христианские образы становятся важнейшими символами возрождения культурной целостности и свободы.

В начале 1981 г. «Солидарность» попыталась оформиться в качестве самостоятельной политической силы и продолжить социальную революцию на основе принципов самоуправления и самоограничения. Еще в августе 1980 г. Лех Валенса пообещал себе, что если переживет забастовку на судоверфи в Гданьске и если независимость профсоюза будет признана властями, то свою первую зарубежную поездку он совершит в Рим, чтобы лично поблагодарить Иоанна Павла II. 15 января 1981 г. делегация профсоюза «Солидарность» встретилась в Ватикане с Папой Римским, который сердечно принял их и провел частную беседу. Папа еще раз продемонстрировал ясное понимание движущих сил истории, отметив во время беседы, что воспринимает «Солидарность» как силу, которая борется скорее не против чего-то, а за что-то. Приверженность «нравственной доброте общества», подчеркнул он, является «краеугольным камнем» всей деятельности профсоюза «Солидарность» и одновременно началом любого «реального прогресса» в деле национального возрождения. Это совершенно иной тип социальной революции. Ее энергия направлена «не против кого-то», а ко «всеобщему благу» национальных реформ. А право на осуществление такого обновления, заключил Папа, намекая на политику Москвы, «признано и подтверждено международным правом».

В воскресенье 18 января делегация вновь посетила Ватикан, чтобы принять участие в торжественной мессе и завтраке в апартаментах Папы. За завтраком Иоанн Павел еще раз напомнил, что «неустанный труд поляков должен служить укреплению человеческого достоинства, возвышению человека, развитию семейных отношений и возрождению всего народа». «Солидарность» будет служить «великому делу» свободы только в том случае, если каждый человек будет неуклонно следовать библейскому завету: «Я иду, Господи, я иду, чтобы осуществить Твою волю».

В следующий раз Лех Валенса увидел Папу в «совершенно другой ситуации», как он сам отмечал в своих мемуарах.

Когда Папа в феврале 1981 г. готовился к визиту в страны Азии, ситуация в Польше вновь обострилась. Десятидневная забастовка в городе Бельско-Бяла закончилась 6 февраля уходом в отставку местного губернатора и трех его помощников. Три дня спустя в разгар продолжающихся волнений по поводу отказа правительства признать сельскую «Солидарность» и попыток фермеров включиться в движение национальных реформ премьер-министром Польши был назначен министр национальной обороны генерал Войцех Ярузельский, который сразу же предложил объявить мораторий на проведение забастовок в течение девяноста дней. В тот же день началась всеобщая забастовка рабочих в городе Зелёна-Гура. Слабый луч света для польской экономики появился 27 февраля, когда ведущие страны Запада согласились перенести выплату польского внешнего долга на более поздний срок. Однако политическое давление на коммунистическое правительство Польши продолжало нарастать и через неделю достигло небывалых размеров. Первый секретарь ЦК ПОРП Станислав Каня и глава правительства Ярузельский были срочно вызваны в Москву, где 4 марта имели продолжительную беседу со всем составом советского Политбюро.