Читать «Экзамен. Дивертисмент» онлайн - страница 23

– Издержки производства, – говорил официант, ловко подталкивая ногой осколки к стенке. – Каждый день бьют три-четыре штуки. Патрон из себя выходит, но что поделаешь – издержки производства.

– Да и стекольному фабриканту надо дать подзаработать, – сказала Стелла.

– Ешь флан, – попросила Клара и искоса взглянула на Андреса, который закрыл глаза в ожидании взрыва или чуда. Пронзительный вопль продавца газет заставил всех вздрогнуть. Продавец влетел в дверь, прошелся меж столиков, выкрикивая новости уже не так громко. Репортер проводил его взглядом до двери и устало махнул рукой.

– Я это пишу, а он продает, – сказал репортер. – А вы потом читаете – вот вам и святая троица и тэ дэ и тэ пэ. Ладно, пошли.

«Как глупо, – подумал Хуан, когда они выходили, – разговаривать, слушать разговоры и знать, что все это не совсем так. Это еще одна, быть может, худшая, наша слабость – трусость. Те из нас, кто чего-то стоит, не уверены ни в чем. Быть безмятежно уверенным может только животное».

– Пошли по Леандро Алема до Майской площади, – попросила Стелла. – Я хочу посмотреть, что там творится.

– Если удастся что-нибудь разглядеть, – сказал репортер, принюхиваясь к туману.

Они прошли мимо Почтамта, воздух казался липким, разговаривать не хотелось. Из луна-парка вдруг донеслись крики, взмыли вверх и мягко распались в воздухе.

– Кто-то шмякнулся на ринге, – сказал репортер. – Знаешь, Хуан, боксеры – счастливые люди, они дерутся с упоением, не бой, а музыка жизни.

– Апоксиомен – певец, – сказал Хуан. – Однако сегодня ночью здесь никто не поет. Послушай, репортер, это тебе мой подарок, свеженькое, неправленое. Называться будет, наверное, «Фауна и флора реки».

Река течет с неба, серьезно и прочно,натягивает простыни до подбородка и спит,а мы тут, уходим мы и приходим.Ла-Плата, серебряная река, днем онаорошает нас ветром и студенистой прохладой;она отрекается от востока, ибо мир кончаетсяза фонарями Костанеры.А дальше – не спорь, читать эти строкилучше всего в кафе, под мелким, с монетку, небом,бежав от всего и вся, от новых обычных будней,чтобы вольно гулять по снам, по желтой речной слюне.Почти ничего не осталось; разве что пристыженнаялюбовь,роняющая слезы в почтовые ящики, и прячущаясяв углах (но ее все равно все видят),и хранящая милые сердцу предметы, фотографии,и цепочки,и тонкие носовые платкитам, где хранится все то, что не для чужого глаза,на самом дне кармана, среди монет и крошек,где шелестит короткая ночь.Другим, может, все равно, но я —но я не люблю Расина,не нравится мне аспирин,и новый день ненавистен.Я исхожу в ожидании,случается, сквернословлю, и мне говорят,что с тобою, дружище,ты – как северный ветер, чтоб ему было пусто.

– Мне нравится, – просто сказал Андрес (потому что все молчали и стояли вокруг Хуана, а у того блестели глаза, и он провел тыльной стороной ладони по лицу и отвернулся, чтобы не видели его глаз).