Читать «Троицкие сидельцы» онлайн - страница 25

— Да-а-а, и он пошел воевать, — задумчиво промолвил Ванька, ни к кому не обращаясь.

Они брели шумной Варваркой, ловко скользя в людском потоке.

— Ты о ком? — неласково спросил горбун.

— Видал молодого стрельца, я еще крикнул ему? Так тот стрелец — вылитый телок, а вот взял оружие и потопал бить ворогов.

— Ну и что?

— Да ты меня не понукай, не запряг. А то, что он, хотя и тихоня, будет биться с ворогами, а мы с тобою, ночной сарыч, своих русских побиваем.

Гаранька неотрывно смотрел на Ивана, и горбун это заметил.

— Нехорошо как заговорил, разлюбезный ты мой! Али бежать задумал от верных друзей, али предательство затаил? Однако ж уйти не помышляй, на том свете, а разыщу. Ой, поберегись опасных раздумий: до добра не доведут.

— А что стыд да совесть порастеряли по темным по закоулкам, то разве ж не так?

Горбун с издевкой ухмыльнулся.

— Еще припомни: мол, не укради, не убий…

— Тоже верно.

— Верно-то, может, и верно, да для кого? Иной награбит добра да и запоет ласковые песни про всякий там стыд да совесть. Богачи — они о-о-чень даже уважают совестливых да честных: таких легче вокруг пальца обводить. А нам все это — лишний груз на телеге: на то мы и прозываемся — рыбаки на сухом берегу.

Ванька с ненавистью слушал почти неслышную речь горбуна, который не забывал зорко сверлить глазами прохожих, крутил маленькой головкой.

— Скользкий ты, как угорь. Тебя послушать, так получается, будто на белом свете одни разбойники живут. Однако ж есть и честные люди.

— Может, где и есть, да только я чтой-то не встречал.

— Не встречал?

— Нет, вот один ты только пока такой отыскался. А мы разбойники, верно, Гаранька? Мы у других заимствуем, кто что подаст, а вернее сказать — отдаст. А ты, значит, честным хочешь стать? Ну что же, давай попробуй. Может быть, тебе и кличку сменить? Давай будем звать тебя Ванька-Ангел! Ха-ха-ха! — Горбун залился сипловатым старческим смехом, обнажив гнилые, редкие зубы. Ванька смотрел на старика, а тот беспечно смеялся, будто ничего не замечая.

— Ах, ну и гадина же ты распоследняя, старая кочерыжка, — покачав головой, выдавил Ванька из себя, — так бы и придавил тебя к ногтю, как мелкую гниду, да руки противно об тебя марать.

Старик перестал смеяться и вонзил в лицо Ивана бешеные глаза.

— Ну, Ванька-Каин, один раз я тебя от смерти спас, а теперь все — конченый ты человек.

Он резко повернулся к Гараньке:

— Пошли отсюдова!

Но мальчонка вдруг качнулся к Ивану, схватил его за руку и отодвинулся от горбуна.

— Нет, не пойду, с Ванькой останусь!

— И ты туда же? Ну нет, ты-то пойдешь! Аль забыл, как валялся в грязи на Солянке? Сдохнешь без меня!

— Не хочу разбойничать, не хочу!

— Уйди, а не то плохо будет, — угрожающе пообещал Ванька, подавляя поднимавшийся в груди страх.

Ужасен был обезображенный яростью горбун, пригнувшийся к земле, пугал шипящий шепот грозных слов. Старик, проклиная отступников, ушел, пропал за углом.