Читать «Медикус и пропавшие танцовщицы» онлайн - страница 136

Тилла тихонько подула на занявшиеся огнём края корпии и снова помолилась, чтобы всё у неё получилось.

* * *

Много раз девушка задавалась вопросом, почему её спасли. Выяснить это удалось лишь сегодня утром, когда она зашла в заведение Мерулы. Что ж, через одиннадцать дней руку освободят от повязок и шин, так что десять дней придётся послужить медикусу. Десять дней: за это время она исполнит новое задание, данное ей самой богиней.

Тилла продолжала подкармливать робкий язычок пламени пучками сухой травы и наблюдала за тем, как к потолку поднимается тонкая струйка дыма.

ГЛАВА 49

— Юпитер оптимус максимус! — в ужасе пробормотал Рус, остановившись в дверях.

Может, уйти прямо сейчас? Это был один из тех дней, когда Эскулап был явно не на его стороне. Плохой день для врача и ещё худший — для его пациентов; страдания одного из них, с воспалением брюшины, могло облегчить только срочное хирургическое вмешательство, которое вряд ли закончится удачно. Ещё одному следовало удалить осколок стекла из глаза, третьему была произведена ампутация ноги, в которой началась воспаление. Он наблюдал за тем, как прижигает культю его помощник, нервный молодой человек, находящийся на практике, как вдруг в операционную вбежал санитар и сообщил, что внизу, в приёмной, — пять носилок с ранеными. Эти люди пострадали от погрузочного механизма, обрушившегося в доках прямо на несчастных. Началась суета и суматоха — и уже никому не было дела до трубача пенсионного возраста, который жаловался на острую боль в груди. Руса вызвали к нему только после того, как бедняга упал на пол в приёмной и умер. Когда жена старика перестала кричать на Руса и её увели, всю в слезах, кто-то похлопал его по плечу и сообщил, что пациент, которому сделали операцию, тоже умер и что офицер Приск проводит срочное расследование правильности применённых мер и процедур Рус переговорил с товарищами пациента с воспалением брюшины, убедился, что они могут должным образом организовать похороны, и отправился домой обедать.

Он глубоко вздохнул и шагнул в дом. С кухни доносились обрывки какой-то песни. Чем именно занимается там его служанка, помимо пения, разумеется, было загадкой. Рус резко распахнул дверь и спросил:

— Чем это воняет, чёрт побери?

Пение тут же прекратилось. Тилла подняла раскрасневшееся лицо от почерневшей кастрюли, в которой что-то варилось, и заметила:

— А мой хозяин сегодня рано.

— Где обед? — спросил он.

Вместо ответа она указала на полку, специально повешенную высоко, вне досягаемости собак. Свёрнутые кольцом розовые блестящие колбаски живо напомнили Русу о сегодняшней операции и на брюшной полости.

— Обед, — пояснила она. — Скоро. — Ко лбу липли мокрые от пота пряди светлых волос.

Рус перевёл взгляд на угли в печи. У него зародилось весьма неприятное подозрение.