Читать «Рать порубежная. Казаки Ивана Грозного» онлайн - страница 14
Сергей Викторович Нуртазин
— Почто забижаешь?! Почто напраслину возводишь?! Пусть пред тобой виноватый винится, а правый ничего не боится. Не для того мы под татарскими стрелами к вам добирались, чтобы охаивания сии слышать! Истину молвим, на том клятву даю.
Раскосые глаза десятника сузились:
— Клялся слепой, что своими глазами видел. А я вот, когда ты шапку татарскую снимал, разглядел под твоими волосьями уши резаны. Уши за татьбу режут, за воровство да за покушение на господина. Уж не за прегрешенья ли, на Руси содеянные, тебе их укоротили?
Дороня качнулся к оскорбителю, Севрюк удержал за кушак, метнув недобрый взгляд на служилого, вымолвил:
— Друга не замай. Почто поклёп чинишь?! Али не ведаешь, что татары, ногайцы и турки зачастую пленникам носы и уши режут, а лбы и щёки клеймят?!
— Может, и режут. Только усомнился я в правде вашей. Думается мне, беглые вы холопы и воры, что от кары праведной в степь ушли да хану крымскому предались...
Дороня озлился, вырвался, пошёл на десятника, схватил за высокий ворот зелёного суконного тегиляя:
— Ах ты свиное ухо!
Севрюк кинулся за ним, но предотвратить раздор не успел. Высокий длиннорукий Куницын угостил Дороню тумаком. Казака откинуло, бросило на землю. Пересиливая боль, Дороня поднялся, сплюнул кровь, сжал кулаки, изготовился к броску. Севрюк схватился за саблю. Десятник отшатнулся, визгливо закричал:
— Хватай их! Вяжи воров! В остроге в поруб посадим.
Севрюк не стал дожидаться, пока большая числом сторожа схватит. Отпихнув одного из ратников, крикнул Дороне:
— Не мешкай!
Воины сторожи не успели опомниться, как казаки оказались на конях. Засечники схватились за луки и сабли, бросились в погоню. Вслед полетели стрелы, кто-то пальнул из соколка... И снова миловал Бог, дал уйти от погони.
В сумерках достигли малого острожка. На вершине холма чернели деревянные башенки и острозубое остье стен. Недалече от порубежной крепости разъехались. Когда Севрюк свернул к острожку, Дороня подался за ним, но сотоварищ остановил:
— Татары близко, может быть, у острожка уже озоруют. В лапы к ним попадём, весть не донесём. Вдвоём нам нельзя. Мегметка к Саттар-беку четверых гонцов порознь посылал, неужто мы не смекнём. Вернее будет. Ты к Николе Заразскому скачи, воеводе тамошнему всё поведаешь. Твой жеребец выносливее, а коли Саттар-бек туда пожалует, то роту свою исполнишь, посчитаешься с обидчиком.
Дороня сознавал — прав Севрюк, в душе же чувствовал, бережёт его Долгой, поэтому и посылает в Заразск. А Севрюк продолжал:
— От острожка дорога идёт, скачи по ней да по звёздам, луна светлая. Реку минуешь, легче станет, па Руси добрых людей хватает, путь укажут. — Подъехал к Дороне, пожал запястье. — Скачи.
Дороня тронул коня... Севрюк долго смотрел, пока всадник не растворился в густеющих сумерках. Уловив затихающий стук копыт, негромко промолвил:
— Успел бы. Спаси и сохрани его, Матерь Божья.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Майя в 22 день писал к государю царю и великому князю с Коширы боярин и воевода Иван Меньшой Васильевич Шереметев, что пришли на резанские и на коширские места крымские и ногайские многие люди.
