Читать «Клуб для джентльменов» онлайн - страница 109

Только в тринадцать лет я отряс их с себя. В тот вечер я возвращался домой через огромную спортивную площадку за школой. Другие уходили через парадный вход, группами ждали автобусы. Мне же достаточно было пройти через спортивную площадку за школой — и я уже дома. Так сказать, повезло жить в двух шагах от школы. Но много ли я имел с этого везения?

Была зима, и приходилось идти по полю с предельной осторожностью. Под травой прятались лужи противной грязи. Угодишь в такую, изгваздаешь ботинки — жди колотушек от матери. Будто меня мало били одноклассники!.. Можно было, конечно, пройти посуху. Но для этого требовалось не из черного хода выскользнуть, а выйти на школьное крыльцо и идти улицей. А у школьного крыльца и на улице — пацаны и их старшие братья. И для того, чтобы привязаться ко мне, есть миллион поводов. Хотя сам факт моего появления рядом есть повод набить мне морду. А отъезжающие учителя, если что и заметят, нарочно отвернутся. Вот и приходилось красться по спортивному полю с предательскими лужами.

В руке я сжимал обтрепанный портфель с учебниками и очередной книгой из библиотеки — читал я много. Были там и несколько кусков хлеба, спертых из школьной столовой, — мать не очень-то кормила, все деньги шли на выпивку.

Идя по полю, я считал столбы ограды. Затем я поднял глаза на административный корпус и пересчитал окна в нем. Затем пересчитал те окна, которые были закрыты занавесками. Потом те окна, которые без занавесок. Затем опустил глаза и пересчитал свои ноги: одна, вторая. Это было неинтересно, поэтому я пересчитал штанги, из которых состояли ворота.

Через дыру в ограде я попал к оврагу. Спускаясь и поднимаясь по раскисшей почве, следовало быть особенно осторожным. Потом приходилось долго мыть ботинки в луже. Я знал, в это время мать дрыхла, вроде бы и дома можно ботинки мыть. Но если, не дай Бог, она не спит…

Рощицу за оврагом использовали как свалку. Миновать это неизменно опасное место не было никакой возможности.

…На пеньках сидели кружком Джейсон Сол и два его другана. Мои одногодки. Курили сигареты, наверняка украденные у Соловой мамаши. Через полчаса, в больнице, она будет сжимать голову сына и голосить, а журналистам потом скажет, что я — сущий зверь.

Верно, я был как зверь. Запуганный, затравленный. Я крался мимо занятой беседой троицы неслышной тенью, затаив дыхание, — годы преследований научили меня стушевываться, быть неслышным и невидимым. Однако на этот раз не вышло. Возможно, они обернулись на исходящий от меня запах животного страха.

— Эй! — окликнул Джейсон Сол.

Как он мог пропустить потеху! Приятно ведь чувствовать себя королем. Рядом с Дерьмом Собачьим всякий — король!

Я молчал. Что бы я ни сказал, неминуемого не отвратить. Всё будет как обычно.

Хотя нет. В тот день ничего не могло кончиться как обычно.

Не помню, в какой именно момент своей несчастной жизни я решил наконец вооружиться. Вряд ли это был даже один момент. Меня не осенило, просто жизнь шаг за шагом привела к этому выводу: пора вооружиться. Хотя, конечно же, моя мать любила песню Кенни Роджерса «Первый трус во всей округе» и крутила пластинку с ней столько раз, что каждое слово застряло в моей памяти. Разбудите ночью — я выпалю все куплеты наизусть без единой ошибки. И эта песня каким-то странным образом предопределила всю мою судьбу. Сам мой природный темперамент отвечает за перепады в моем поведении: от трусости до отчаянной храбрости и обратно, от покорности к агрессии и обратно. В одном куплете я один. В другом — другой. И мое внутреннее состояние зависит от окружающего. Раньше я был зациклен на одном. Теперь вот зациклен на Эмили Бенстид. Но впервые меня зациклило на хорошем.