Читать «Рыбка из «Аквариума»» онлайн - страница 29

Казалось бы, это событие не имело прямого отношения к деятельности Мишеля Рода, однако он был советским человеком, и привычка местных властей во всех неприятных событиях видеть «руку Москвы» его раздражала. В условиях поднятой властями шпионской истерии каждый выход в эфир его секретной радиостанции являлся огромным риском. По железным правилам любой службы государственной безопасности на каждую выходящую в эфир радиостанцию заводится график ее активности, определяются ее характер, почерк. Петр, будучи первоклассным радистом, знал, как сбить с толку тех, кто мог его запеленговать на этом континенте. И тем не менее каждый выход в эфир таил в себе риск провала.

«Шевроле» свернул направо с главного шоссе Мехико-Керетаро, еще шестнадцать километров — и будет удобная безлюдная рощица. А пока ни о чем не думать.

Но вот антенна разбросана, радиостанция включена. Она сама автоматически настроилась и ждет своего времени — нажатия кнопки. В нее уже вложен кусочек фотопленки. Он в две секунды будет протащен сквозь глаз станции, и сигнальная лампочка погаснет. Теперь галопом, но без ошибок отключить питание, собрать антенну, все в рюкзак и бегом к машине. Эти минуты всегда не менее напряженные, чем личная встреча с другим нелегалом или офицером резидентуры ГРУ. Мишель усилием воли заставил себя думать о другом, к примеру, о Глории. Подходящее воспоминание также — учеба в Академии.

Вот и сегодня, уходя на повышенной скорости от точки сеанса, Петр вспомнил свою первую встречу с преподавателем Академии, ставшим его любимым учителем и наставником. «Я, полковник Бубнов Виктор Степанович, — представился он новичкам, — служу полных 28 календарных лет, из них по четыре года в пяти странах, исколесил и другие. Владею тремя языками в совершенстве и изъясняюсь на итальянском и португальском. Я один из «слонов». Полагаю, вы уже знаете, что Академия — это консерватория для вас и кладбище для нас, преподавателей».

— Не очень сочетается, товарищ полковник. «Слон» и «консерватория», — заметил тогда старший лейтенант Петр Серко. — Ведь музыканту не скажешь: тебе слон на ухо наступил.

— Возможно, и не сочетается. Но для конспирации подходит. К тому же некоторым музакантам этот большой зверь все-таки на ухо наступает. Вот пример. Мой хороший друг проработал одиннадцать лет в трех странах под крышей дипломированного мидовца и вдруг, после одного из приемов в нашем посольстве, через весь зал крикнул коллеге: «Погоди, я еду с тобой, только шинель возьму!» Вот уже восемнадцать лет, как он здесь на правах одного из «слонов».

Петр и его лучший друг по Академии Родион долго пытались определить, который из «слонов» перестал быть разведчиком из-за «шинели», но толком так и не определили.

Теперь Петр, уже выскочивший на шоссе Пачука-Мехико и затерявшийся в веренице машин, вспомнил комичное приключение, случившееся на первом курсе на занятии у Бубнова. Полковник напомнил слова Архимеда: «Дайте мне точку опоры, и я переверну земной шар». И, пытливо оглядев аудиторию, почему-то обратился именно к нему: